Страждущий веры

Я верила. Старалась. В глубине души мне хотелось, чтобы Безликий был героем из нянюшкиных сказок, чтобы спас нас от мглы и вернул домой. Тогда на моей тёмной, нетореной тропе появился бы путеводный огонёк.

Дрожащими руками я поднесла к губам бога до краёв полную чашу. Безликий пил с жаждой умирающего. Из уголков рта текли алые ручейки. Я поила его до тех пор, пока последняя капля крови не покинула истерзанное горло демона. Только тогда заметила, что черты Микаша исказились ещё больше: волосы потемнели, лицо вытянулось, скулы заострились, сузился нос. А глаза… глаза засверкали так, словно внутри горел небесный пламень.

— Получилось? — стараясь не выдать волнения, спросила я.

— Увидим.

Безликий отвернулся, вытер кровь с подбородка, встал и вскинул руки над демоном. Пальцы сплетались в странные жесты, губы шептали заклинание на неведомом наречии. Подчиняясь напеву, каменная бездна разомкнула пасть и поглотила тушу.

— Не удивляйся. Чем ближе мы к Тэйкуоли, тем я сильнее. Идём. Лучше принимать бой там, чем здесь.

Становилось теплее, потом совсем жарко. Пришлось снять парку и повесить на локоть. Хотелось избавиться от торбазов, ноги в них прели, но ступать по острым камням босиком я не решилась. Факел догорел и потух. Сделалось беспроглядно, но Безликий двигался вперёд, словно видел, как при свете. Ни разу на стену не наткнулся. Столько уверенности и силы было в каждом шаге, что я забыла о страхе и полностью положилась на Безликого.

Послышались трели певчих птиц. Горьковато-сладкие ароматы луговых трав ласкали ноздри. За поворотом забрезжил мягкий, рыжевато-золотистый свет. Через несколько шагов мы вошли в огромный пещерный зал. Под ноги бросился вислоухий заяц с переливающейся фиолетово-зелёной шерстью. Над головой порхали птицы в радужном оперении. Жар исходил от огненных озёр, их свет разгонял тьму по углам. Камень на полу превратился в почву. Её пышным ковром устилали пурпурные лапки папоротника. Между ними тонкими копьями высились лилии цвета малахита. Какие яркие краски, почти как в сиянии Червоточин. По сравнению с ними человеческий мир казался поделкой нерадивого подмастерья. И всё же немного рябило в глазах.

Навстречу вышел словно отлитый из золота безрогий олень с козлиной бородой. Он опустился на колено и благоговейно склонил голову. Безликий погладил его широкий лоб. Олень печально заглянул в глаза и ушёл.

— Что это?

На моё плечо сел мотылёк, постоянно менявший цвет крыльев. Безликий улыбнулся. Его окружил целый рой мотыльков, птиц и мелких зверьков. Каждый стремился почтить и коснуться его хоть на мгновение.

— Тэйкуоли — Пещера духов. Лунги, иччитэ, миснэ, пупыги — все возвращаются сюда из Среднего мира, чтобы обрести плоть и отдохнуть.

— Почему они так льнут к тебе?

— Соскучились. Тоже потеряли веру и смысл, правда, у них осталась память. Бездна сожаления об утраченном. Моё присутствие даёт им надежду, что Владычество Небесное можно вернуть.

Духи обступили нас кругом. Я обняла себя руками. В этом сказочно красивом месте мне передалась скорбь Безликого, хотя я не до конца понимала и принимала его.

— Смотри, а этот, кажется, к тебе.

Звонко посвистывая и расталкивая других духов, к нам спешил поросёнок с головой младенца. Правда, здесь он отрастил фиолетовые волосы до пола и маленькие крылышки, розовые, в цвет туловища.

— Свинтус, ну надо же!

Я обняла его, как старого друга.

— Никакого уважения от этих людишек, да? — усмехнулся Безликий.

Дух согласно пискнул, но всё равно облизал мои руки и встал рядом.

Безликий провёл ладонью по воздуху, словно вытирая зеркало от пыли. Белая точка превратилась в облако, почернела, стала грозовой тучей. Остроконечными пиками из неё вырастали закопчённые башни грандиозного города. Он пуст. Он мёртв.

— Девятые небеса, Благословенный град богов. Когда-то он был белее снега. На улицах цвёли жасмин, вишня и сирень. Вокруг фонтанов под песни соловьёв танцевали грациозные апсары в летящих цветастых одеждах. Не было в мире места прекраснее. Но мы возгордились, стали высокомерны и недальновидны. Утратили смысл. Забыли, ради чего существуем и что даёт нам жизнь. И поплатились за это.

Безликий щёлкнул пальцами, и видение исчезло.

Более похожий на человека, он даже начал мне нравиться. Не так, как раньше, как кто-то идеальный, кого я по большей части придумала. А живой, настоящий, которому хочется посочувствовать. Но не верить, как в легендарного героя.

Да, он небожитель и сражается с Легионом во имя мести, только спасать меня и Микаша ему незачем. Восстановит силы и забудет о своём обещании: продолжит пользоваться телом Микаша, а меня сделает рабой, несущей людям божественную волю. Намного ли это лучше участи нелюбимой жены?

В сопровождении духов Безликий направился к обледенелой реке, вьющейся меж огненных озёр. Остановился у одинокого ворота водяной мельницы. Сбоку между спицами застрял железный посох, не позволявший колесу двигаться. Сам механизм сковало синей ледяной коркой вместе с рекой.

Я вопросительно глянула на Безликого.