Стражи Армады. Аксиома выживания

Рысенок, воспринявший движения «противника» как продолжение прерванной игры, принялся весело отмахиваться от «партнеров». Но несколько ощутимых укусов напирающих с разных сторон крысаков вернули его к реальности. Оторопев на время от подобной наглости тех, кто изначально оказался намного мельче и слабее его самого, получив еще несколько ран, он вдруг понял, что время детских шалостей подошло к концу. Впервые из звериного горла вырвался не писк мальца, а грозный рык серьезного мужа! Жизнь в Зоне умеет быстро делать из вчерашнего ребенка настоящего взрослого бойца. Кто не успел этого понять, завтрашний день не увидит никогда! У рысенка в жилах текла хорошая боевая кровь, доставшаяся ему от грозных предков. В течение пяти минут от тех, кто не понял «прекрасных порывов» его души, остались только разбросанные по всей поляне запчасти. Сообразившие наконец с каким врагом они столкнулись, уцелевшие крысаки поспешили ретироваться с поля боя. Но проснувшийся охотничий инстинкт псевдорыси помешал им исполнить задуманное.

С ревом страшного хищника большая кошка носилась по поляне, разрывая разбегающихся крысаков острыми когтями на множество мелких кусочков. И ему очень сильно понравилось произошедшее! Жалко было только, что забава быстро закончилась, да еще сильно болели нанесенные динозавриками раны. Печально вздохнув, рысенок постоял немного посреди поляны, затем развернулся и направился к кустам, где находился раненый сталкер. Приблизившись к человеку вплотную, зверь обнюхал его и уселся рядом. Прижавшись одним боком к лежащему, еще раз облизал на его теле повреждения, до которых смог дотянуться в данный момент, и лишь потом принялся за свои. После чего вытянулся во всю длину тела, широко зевнул и задремал.

Снились ему мама-кошка, братец и сестренки-близняшки. Их совместные игры и тепло материнского меха, в который они зарывались, уставшие от изнурительной борьбы друг с дружкой. Сосали молоко и, удовлетворенно урча, перебирали лапками мягкое брюхо родительницы, закатывая глаза в дремотном блаженстве.

Внезапно мать подскочила и зарычала. С каждым мгновением крик ее становился все громче и громче, что вывело рысенка из состояния сна и вернуло к действительности. Недалеко от него и лежащего рядом человека стоял громадина злыдень и истошно кричал, готовясь броситься на добычу. Поначалу котенок слегка испугался, но за свою семью он был готов сражаться хоть со всеми злыднями Зоны… О том, что человек не является его родней, в данный момент он не думал совершенно. Наоборот, именно этот сталкер вызывал в воображении зверя картину семьи, на безопасность которой пытается покушаться стоящая неподалеку и ревущая во все горло образина. Раненый человек ассоциировался у псевдорыси с самым близким существом, оставшимся от прошлой жизни. И роднее его у зверя сейчас не было никого.

Вскочив и изготовившись к отражению нападения, рысенок нервно завилял из стороны в сторону коротким хвостом. Утробное завывание, издаваемое зверем перед прыжком, снова превратилось в грозный рык, перемешанный с пронзительным воем. Злыдень, привыкший своими размерами отпугивать любое существо, опешил. Сверху на него обрушилось стремительное, гибкое тело хищника, вооруженное когтями и клыками порядочной длины. Острая боль пронзила клювастую голову ходячего танка. Развернув массивную тушу, злыдень попытался скинуть с себя взбешенного врага, встряхнулся и протопал по поляне с десяток метров. Только после этого понял вдруг, что непрошеного наездника на голове нет, и принялся непонимающе озираться. Рысенок в этот момент уже находился на высоте нескольких метров, изготавливаясь на огромной ветке векового дуба к очередному прыжку. Но оторопевший от неожиданности злыдень понял наконец, что впервые схватка с противником, едва начавшись, закончилась не в его пользу. А незаметное исчезновение напавшего обидчика совсем вывело громадину из спокойного равновесия. Решив, что дальнейшее испытание судьбы не стоит того, монстр позорно бежал в самом быстром темпе, на который оказался способен. Боль в районе головы не давала покоя, поэтому он постоянно издавал стоны, всхлипывал и не переставал поражаться глупому положению, в которое вверг сам себя.

Когда рев «машины для убийства» и треск ломаемых веток смолкли вдали, рысенок спрыгнул на землю и совершил победный обход поляны. Шерсть на нем стояла дыбом, отчего он напоминал сейчас раздувшийся меховой шарик с торчащими из него остриями клыков и когтей. Роль «хозяина положения» и чувство полной взрослости ему очень нравились. Приведя в порядок густую шерсть, он вернулся к человеку и вновь расположился рядом, прижавшись к лежащему поплотнее. Сон не шел, а чувство голода еще не наступило, поэтому зверь лежал спокойно, мурлыча от удовольствия, и осматривал окрестность из-под полуприкрытых век. Больше ничего интересного за этот вечер не произошло, но, помня об опасностях, котенок несколько раз вставал и вновь совершал обход.