Стражи. Боги холода

Утром подскочила, задыхаясь. На грани сна и яви, подстерег таки, нежданный кошмар. Вроде бы ничего особенного – она идет домой мимо гаражей. Ночь, накрапывает легкий дождь. И вдруг, из черноты, притаившейся между мусорным контейнером и стоящей поблизости ракушкой, ее окатывает холодная незримая волна. Словно кто-то очень страшный и невыносимо чуждый осмотрел с ног до головы, снял мерку. Она ускоряет шаг – вот, уже в нескольких шагах ограда палисадничка, разбитого возле дома, уже виден силуэт опера Лёши из угловой квартиры первого этажа – ходит по комнате, потягивается, ставит что-то на верхнюю полку шкафа. Татьяна во сне удивляется, как же она может видеть такие подробности, но в это время темнота вокруг резко сгущается, и дом начинает удаляться. Она бежит по дорожке, но дом делается все меньше и меньше, и все яснее ощущение недоброго взгляда в спину. И все холоднее и холоднее вокруг.

Утро… теплое, сырое, полное влажных серых туч, плывущих над Москвой. И все равно – радостное. Весеннее.

Ойкнув, она откинула одеяло, и босиком, с удовольствием ощущая ступнями холодный паркет, побежала к столу. Нашарила в сумке мобильник, и включила. Такое с ней случалось редко – телефон она отключала только, когда работала над материалом. В это время она не терпела никаких отвлекающих факторов.

Так и есть – пропущенный звонок и SMS:

– Татьяна, пожалуйста, перезвоните мне. Николай.

Сердце замерло и ухнуло куда-то вниз. Настроение почему-то ухудшилось, пол перестал приятно холодить ноги, вместо этого по телу прошла волна озноба.

Решив, не тянуть, она нажала кнопку вызова:

– Да-да, Татьяна, здравствуйте!

Корпоративно позитивный голос, совершенно непонятно, что стоит за этой вежливостью.

– Здравствуйте, Николай. Вы просили меня перезвонить.

– Именно так! Именно так, Татьяна! Я просмотрел интервью, отправил его Яну Александровичу.

– И каков вердикт? – стараясь, чтобы фраза прозвучала как можно более иронично, спросила Таня.

– Замечательно! Чудеснейшее интервью. Ян Александрович искренне тронут той деликатностью, с которой вы подали материал. Так что, мы с нетерпением ждем выхода журнала.

– Конечно. Я сразу же сообщу, – вежливо закончила разговор Таня.

Нажав кнопку отбоя, она аккуратно положила телефон на стол, после чего радостно завопила «И-и-и-и-и!», и прошлась по комнате колесом.

Увы, размеры «однушки» не давали развернуться, так что, совершив один оборот, она задела ногой кровать и шлепнулась голой попой на холодный пол.

Выдохнув, отправилась умываться и кормить недовольно орущего Мурча.

– Олежка? Ага. Все утвердили, я сейчас пришлю тебе текст и вечерком заеду сама, привезу снимки. Ну, да. Вместе и отберем.

Положив трубку, Таня сунула в бумажник флешку с отобранными снимками, и решила заняться колонкой «Тайны города».

Работа над этой колонкой была для Татьяны бесконечной борьбой с редактором, постоянно требовавшим сенсаций, кровавых подробностей, расчлененных тел, известий о незаконных застройках и оргиях олигархов. Татьяна же пыталась рассказывать об исторических личностях, приложивших руку к современному облику Москвы, загадках прошлого, показать связь тех давно ушедших времен с нынешними стремительно проносящимися днями.

Поскольку писала Татьяна хорошо, и колонку ее читали с удовольствием, то редактор заламывал руки, кричал об актуальности и требованиях издателей, но материалы принимал исправно.

Уже несколько месяцев она собиралась написать о «восстановлении» Измайловского кремля. Хватало загадок и в самом пожаре, но на них Татьяна намекала довольно скупо – точных фактов не было, а копать в этом направлении не хотелось – одинокая работающая девушка могла запросто схлопотать тяжелым предметом по голове.

Но и в самом восстановлении хватало преинтереснейших фактов. Поговорив с сотрудниками магазинчиков, открытых внутри «подворья 17-го века», она узнала, как ходил по стройке архитектор-самоучка, которому доверили руководить восстановлением, и произносил исторические фразы, вроде «я произвожу тюнинг башен».

Долгое время материал не шел, Татьяна никак не могла подобрать подходящие обороты, статья расползалась, и, шипя от злости, она удаляла файл.

А сегодня, совершенно неожиданно, все получилось словно само собой – она будто со стороны следила за своими пальцами, порхавшими по клавиатуре.

Поставив последнюю точку, она выдохнула, как после хорошей пробежки, и откинулась на стуле с удовлетворенным выдохом: – Й-е-е-с!!!

Сохранив файл, она посмотрела на часы – времени до поездки в редакцию предостаточно, можно часок побегать.

Одним из огромных преимуществ своего жилья она считала близость Измайловского парка.

Выйти из подъезда, дойти до угла, пересечь двор и, вот он, остается только наискосок пробежать по асфальтированной площадке, на которой недавно стали вырастать палатки продуктовой ярмарки.

А в парке – красота. Прозрачная весенняя тишина, запах мокрой, еще холодной, лишь недавно освободившейся от снежной шубы, земли. Пронзительное весеннее солнце раздвинуло тучи, и лужи, лужицы и ручейки вспыхнули острыми алмазными лучами.