Стражи Чёрной Скалы

— Так или иначе — справедливость восторжествовала. Это главное правило, что я установил — закон должен быть един для всех. Нельзя думать, что все равны, но кто-то может быть равнее других — это ведёт к хаосу. Солдат, повстанец… Не это главное. Всё дело в том, сержант, что судить кого бы то ни было в любом случае очень тяжело. Степень вины… А что если невиновных вообще нет, а есть лишь разные степени вины? Какой выбор будет правильным в такой ситуации?

— Проверка… — медленно произнёс я, глядя на болтающихся под мостом людей. — Хотите сказать, что проверка в этом? Мы должны сделать выбор?

— Именно, сержант, — голос полковника был спокоен и ровен. — Ты должен научиться делать выбор.

— Да здесь вообще нет выбора!

— Нет, он есть. Просто ты отказываешься его видеть, прячась за надуманной безысходностью. Но всё просто: или — или. Или один, или другой.

— А что если я не буду делать выбор? Что если я не хочу играть в ваши игры?

— В таком случае снайперы убьют сначала преступников, а затем и вас.

— Вы же сказали, что они пришли не за нами?

— Верно. Но твоя судьба, сержант — в твоих руках. Ты сам себе и спаситель, и палач. Поэтому выбирай. Жизнь вора, жизнь убийцы или твоя собственная жизнь.

— Я не палач.

— Многие могут осудить тебя за убийство человека, но лишь некоторые поймут, что ты просто не имел права оставлять его в живых. Эти двое виновны, но как их осудить? Делай свой выбор, сержант. Решай — казнить или простить… и оказаться в числе осуждённых.

Я убрал телефон обратно в карман.

— Что такое, садж? — спросил Юрай.

Медленно поднял автомат и прицелился в вора…

Псих. Грёбаный псих. Со своими грёбаными играми. И я ещё в них играю? Но что мне ещё остаётся делать?

Я перенацелил автомат на солдата и выпустил короткую очередь, пробившую грудь «джи-ай».

— Отлично. Хотя я бы выбрал иначе. В любом случае Кувейт благодарит вас за службу, сержант. Думаю, вам тут даже понравилось бы… В иной жизни. А пока — вы свободны.

— Алекс? Алекс!

Кто-то схватил меня за плечо и развернул. Я вскинул было «калаш», но тут же опустил его, увидев перед собой лицо Дойла.

— Какого чёрта ты творишь? — резковато спросил я, высвобождая плечо из захвата.

— Как чёрта ТЫ творишь? — рявкнул пулемётчик.

— Грег, потише, — подал голос Юрай. — Садж, похоже, нехило приложился головой. Что произошло, Алекс?

Я на мгновение замешкался, не зная, что сказать в ответ. Полковник позвонил мне и предложил решить, кого следует казнить, попутно неся какой-то бред? Очень смешно. Я бы на их месте в такую чушь ни за что не поверил.

— Мне… Мне показалось, что там кто-то был, — солгал я.

Или не солгал? Ведь кое-кто там и правда был… И есть.

— Не нравится мне эта дорога, в общем, — продолжил я. — Всё время такое чувство, будто за нами кто-то следит.

— Ага, есть такое, — подтвердил Си Джей. — Дальше будет ответвление на запад. Свернём?

— Да, пожалуй…

— Телефон, Алекс, — Дойл слегка успокоился, но всё ещё был на взводе. — Это был Коннорс?

— Да.

— И что он…

— Опять бредил.

— И он позвонил только ради того, чтобы излить на тебя свой бред?

— На что это ты намекаешь? — я остановился и повернулся к Дойлу.

— Ни на что, — ответил пулемётчик. — Но чего он хочет?

— Чего хочет, мать его, лесной пожар? Чего хочет, мать его, торнадо? Ни хрена в них нет логичного. Они просто есть, и они крушат всё вокруг. И Коннорс — точно такое же стихийное бедствие.

Где-то невдалеке послышались автоматные очереди. Причём аккурат на том направлении, куда мы хотели свернуть.

Отказались от этой мысли и продолжили двигаться по основной трассе… Пока метров через двести не упёрлись в обрушившийся и перегородивший дорогу бетонный мост. Склоны вокруг были либо слишком круты, либо слишком непроходимы из-за нагромождения обломков, поэтом волей-неволей пришлось возвращаться к развилке и сворачивать на запад.

Выстрелов слышно больше не было, но зато где-то вдали появился до зубовного скрежета знакомый грохот надвигающейся песчаного шторма. Небо начало темнеть, ветер всё усиливался, и мы оперативно натянули на лица платки и сдвинули очки.

Фронт бури ударил прямо в лицо, видимость сразу же упала едва ли до десятка метров. Всё вокруг затопило море багрового сумрака, из которого скалами на нашем пути вырастали брошенные автомобили.

Гул бури набатом стучал в ушах и сдавливал виски. Чувства притупились, но в то же время и обострились до предела. Как так возможно? Не знаю, как объяснить. Просто в один момент грохот урагана перестаёт оглушать, но зато ты начинаешь слышать шорох песка под ногами.

Шурух. Бух. Шурух. Бух.

Я слышу свои шаги, шаги Дойла, Си Джея, Юрая и…

И?!

Впереди мелькнул чей-то силуэт среди круговерти песка. Друзей у нас тут нет, а временных союзников абсолютно не жалко, поэтому я без колебаний открыл огонь из автомата.

Короткая очередь из «калаша» срезала противника. Чуть правее и дальше багровую мглу прорезали вспышки дульного пламени. Выпустил короткую очередь туда — неизвестный стрелок замолк.