Стражи: Gelidus Corde (СИ)

В глазах помутнело, я вцепился в кровать, стараясь удержаться в вертикальном положении. Руки болели, свежие порезы саднили, грозясь вновь закровоточить. Я был разбит. Внизу загремела классическая музыка, которую она никогда прежде не слушала. Я, опираясь на стену, прошел в ванную и остановился у раковины, вглядываясь в свое отражение. Легкий загар, который я успел получить за это лето, исчез, возвращая моему лицу привычный оттенок. Усталость наложила свой отпечаток: под покрасневшими глазами залегли темные круги, а между бровями появилась морщинка, которой там раньше никогда не было. Я наклонил голову вниз, борясь с подступившим головокружением. Я вновь посмотрел на себя: светлые волосы, отросшие до скул, болезненная худоба и трясущиеся руки.

«Будто старик», — с горечью подумал я.

— Не думала, что ты страдаешь нарциссизмом, — я не заметил, как Кетерния зашла в комнату.

Я смотрел на ее отражение. Она была усталой, растрепанной и, казалось, совсем не спала, заботясь обо мне.

— Как ты себя чувствуешь? — спокойно спросила стражница, подходя ко мне вплотную, и, убрав мои волосы, положила руку на лоб.

— Лучше, — невнятно сказал я, стараясь удержаться на ногах.

— Что ж, жар спал, — констатировала Кетерния, схватив меня за руку и закинув ее себе на плечо как раз тогда, когда я начал клониться к блестящему кафелю. — Держу тебя, не волнуйся.

Девушка провела меня в комнату, усадила на кровать и села рядом, не смотря в мою сторону. Я чувствовал, что должен был сказать хоть что-то.

— Спасибо, — прохрипел я, вглядываясь в профиль Кетернии.

— Не за что. Уверена, что, будь я в такой ситуации, ты бы тоже заботился обо мне, — небрежно сказала огненная стражница, перебирая пальцами рукава растянутого серого джемпера.

Я захотел обнять ее, но не давал себе поддаться этой сиюминутной прихоти: я не хотел причинять ей еще больше боли. Не находя себе места, я упал на спину, рассматривая белый потолок. В комнате пахло лекарствами, этот запах мешал сосредоточиться — я махнул рукой, но ничего не произошло.

— Не-а, не получится, — Кетерния поднялась и открыла окно, впуская в помещение ледяной зимний воздух. — Марисса сказала, что у вас будет ужасный упадок сил, когда вы проснетесь, так что можешь даже не пытаться.

«Естественно», — бессильно подумал я, следя взглядом за девушкой, снова севшей на край кровати.

Между нами повисла тишина, прерываемая тяжелыми звуками музыкальных инструментов, размеренно игравших сложный отрывок сюиты, и свиста ветра, залетавшего в комнату.

— Ты злишься? — наконец-то спросил я, хотя не был готов услышать ответ.

Кетерния повернулась и внимательно посмотрела на меня:

— Я не могу злиться на больного.

— Духовно или физически? — я слегка улыбнулся, понимая, что веду себя как придурок.

Стражница фыркнула и рухнула рядом со мной, чтобы бессмысленно пялиться в потолок, как мы всегда делали, когда нам было скучно.

— Я бы предпочел, чтобы ты ударила меня: тогда, наверное, все станет как прежде, — предложил я, повернувшись на бок.

Кетерния с вызовом посмотрела на меня, села на кровати и занесла руку для удара, безумно улыбнувшись. Я содрогнулся, предвосхищая боль, но девушка лишь мягко потрепала мне волосы.

— Будем считать, что я ударила тебя морально, — заключила стражница, укрывая нас мягким одеялом.

Я закрыл глаза, почувствовав, как кровь стучала в ушах, мешая думать.

«Я тебя не понимаю. Почему ты не хочешь накричать на меня или хотя бы разозлиться?» — мысленно спрашивал ее я, понимая, что она мне никогда не ответит.

— Мы решили, что вам не стоит участвовать в боях до последней тренировки перед проверкой, — заговорила Кетерния. — Вы оба слишком измотаны, а у Себастьяна ударная рука в нерабочем состоянии. Да и ты тоже не выглядишь здоровым, так что будете прохлаждаться.

— А что будете делать вы? — спросил я, сжимая кулаки под одеялом.

— Мы не будем сражаться, — отрезала стражница. — Я настояла, чтобы каждый оттачивал свои умения сам или со своим партнером, так что ты и Марисса будете все время проводить вместе.

Показалось, что она тихо добавила: «К сожалению».

— Еще что-то? — поинтересовался я через несколько минут тишины: музыка выключилась.

— Заключительная тренировка будет двадцать третьего декабря, — Кетерния внезапно взяла меня за руку, заставив разжать кулак. — Ты должен победить.

Я открыл глаза, встречая ее взгляд, словно говоривший: «Ты ведь обещал победить, так что сдержи свое обещание». Я сжал ее руку в ответ.

— Я обязательно выиграю, — поклялся я и провалился в беспокойный сон, наполненный причудливыми призраками и туманом, окружавшим меня и стеснявшим дыхание.

***

Темные ноябрьские дни пролетали незаметно, унося с собой драгоценные крупицы нашего времени. Первые дни после моей победы мы не могли покинуть квартиру: моих сил с трудом хватало на душ, еду и вечерний просмотр какого-нибудь незатейливого фильма. Такой распорядок ужасно бесил меня, я ненавидел, когда не мог сделать того, чего хотел. Кроме того, мне казалось, что я сдерживал стражницу, мешая ей заниматься своими делами, но она игнорировала все мои предложения.