Стражи: Gelidus Corde (СИ)

— Давай сыграем в игру, — предложил я, слегка наклонившись, чтобы встретить ее серебряный взгляд.

— Какую? — спросила Марисса с интересом.

— Вопрос-ответ, — просто ответил я, поднимая голову к небу.

Ледяная стражница рассмеялась, мило сощурив глаза.

— Пока что никто так со мной не знакомился, — объяснила она причину своего смеха. — Тогда ты начинай.

Я вспомнил, что только один человек прежде знакомился так со мной.

«И сейчас она, скорее всего, так же говорит с Себастьяном», — с легким уколом ревности подумал я.

— Так, — я вернулся к реальности, — какой твой любимый цвет?

Девушка удивленно посмотрела на меня, явно ожидая не такого простого вопроса, но она быстро сориентировалась, расправив непослушную юбку.

— Я очень люблю желтый, как лепестки у подсолнуха, — ответила Марисса, солнечные лучи мимолетно коснулись ее глаз, подсвечивая их. — А твой?

— Синий, когда ночь только наступила и загораются первые звезды, — ответил я подстать девушке.

Марисса довольно посмотрела на меня и остановилась подле кромки воды, пузырившейся промеж двух больших валунов.

— Расскажи о своем детстве, — попросила она, забираясь на каменную глыбу.

Я протянул ей руку, помогая взобраться на самый верх, откуда девушка смотрела на меня так тепло, словно вчерашний холод в ее взгляде был лишь немыслимым видением. Я оперся спиной о второй камень и опустил голову, рассматривая свои руки, покрытые тонкой сетью шрамов.

«Нужно ей рассказать», — почему-то подумал я и поднял взгляд на Мариссу.

— Моя мать оказалась обычным человеком, решила сбежать от родителей. Она вышла замуж за местного рыбака и уехала вместе с ним в более крупный город, чтобы он мог развивать свой промысел. В девяносто восьмом родился я, но мама не давала мне видеться с бабушкой, боясь чего-то, наверное, пагубного влияния. Впервые я встретил бабушку в три года, а в пять заморозил озеро у нас в городе, испугав всех в округе. Бабушка забрала меня с собой на остров Сенья, а всему населению и моим родителям стерла память, как того и желала мама, — спокойно говорил я, пристально смотря в глаза ледяной стражнице, которая искренне сочувствовала мне: в ее взгляде была печаль, а рука нервно теребила подол платья.

— Извини, я не знала, что у тебя была такая судьба, — сочувственно прошептала Марисса.

Я улыбнулся ей, внезапно почувствовав некую симпатию к ее спокойствию и кротости.

— Ну, а потом я припеваючи жил с бабушкой, она, конечно, очень строгая, но в то же время заботливая, — продолжил я, рассеивая неловкость, повисшую между нами.

— Да, именно такое впечатление Айна Йенсен на меня и произвела, — неестественно протянула Марисса, присаживаясь на нагретый солнцем камень.

Я рассмеялся, зная, что она храбрится. Девушка подхватила мой смех.

— Врешь, — сказал я, не сдерживая улыбки.

— Да, ты меня раскусил! — стражница, обезоруженная моими словами, подняла руки. — Когда я впервые ее увидела, то боялась слово лишнее при ней сказать: она выглядела очень строгой и неприступной, так что твои слова мне кажутся невероятными.

Я откинул назад челку, лезшую в глаза и мешавшую смотреть на Мариссу.

— Думаю, что для всех она разная, — просто ответил я.

Девушка кивнула, вновь одарив меня мимолетной улыбкой. Она собиралась спрыгнуть с валуна. Я подошел к ней и поймал ее за тонкую талию.

«Если бы это была Кетерния, то именно так я бы и поступил», — отметил я.

Марисса уперлась руками мне в плечи, возвышаясь надо мной; ее глаза приглушенно сияли, на щеках появились милые ямочки.

«Наверное, я смогу полюбить ее», — внезапно подумал я, опуская стражницу на прохладную землю.

Вдруг со стороны пролива, отделявшего Францию от Великобритании, подул резкий ветер, подхвативший шляпу Мариссы.

— Я поймаю, — пообещал я и, оставив девушку между камней, ринулся за легкой шляпой, красная лента которой извивалась змеей.

Я почему-то хотел именно догнать непослушную шляпу и принести ее Мариссе, как это делали джентльмены в старых романтических фильмах. Однако мне пришлось отказаться от этого глупого желания, когда алая лента коснулась поверхности неспокойной темной воды. Я быстро махнул рукой: ветер подчинился и подул в мою сторону, я схватил шляпу за край и, отряхнув от невидимой пыли, вернулся к девушке, стоявшей неподалеку и заливисто смеявшейся. Ее короткие темные волосы трепал бриз, а глаза сияли весельем.

— Никогда прежде не встречала стража, который бы предпочел делать что-то подобное без магии, будто он человек, — проговорила Марисса сквозь смех.

Я не удержался и тоже улыбнулся, понимая, что, скорее всего, выглядел ужасно глупо в ее глазах.

«Такое могло бы понравиться только Кетернии», — с грустью подумал я, неловко поглаживая атласную ленту.

— Извини, я поступил по-дурацки, — зачем-то начал оправдываться я, слегка покраснев от стыда.

Марисса прекратила хихикать и взглянула на меня.

— Что ты! Это же просто чудесно, еще никто для меня так не делал, — она признательно посмотрела на меня, восхищаясь моим поступком.