Стражи Кремля. От охранки до 9-го управления КГБ

В то же время в тайной полиции произошли изменения, которые сделали ее еще более мощным орудием в руках Сталина. В мае 1934 года умер начальник ОГПУ Менжинский. Хотя его смерть могли немного ускорить, но так или иначе он уже давно находился в плохом здравии. А потом, в июле 1934 года, ОГПУ «упраздняется». Вместо него создается еще более могущественная организация — НКВД (Народный комиссариат внутренних дел), который стал включать в себя не только политическую полицию, но и обычную милицию, пожарные отряды, а также другие службы. Изворотливый Ягода, который заменил Менжинского на посту главы ОГПУ, назначается руководителем НКВД с самого начала его деятельности. В том же самом году, который, как покажут последующие события, станет переломным для Советского Союза и коммунистической партии, Сталин произвел еще два изменения, на которые в то время почти не обратили внимания. Он ввел злобного карлика Николая Ежова в могущественное Оргбюро (Организационное бюро), которое контролировало всех членов партии. Генсек учредил также специальный отдел в Центральном Комитете партии. В реальности этот специальный отдел не зависел от ЦК. Он представлял собой персональную полицейскую организацию Сталина, которая надзирала за политической полицией, следившей по поручению диктатора за остальной частью страны. Во главе специального отдела генсек поставил своего самого послушного приближенного Александра Николаевича Поскребышева, который являлся одновременно руководителем персонального секретариата Грузина.

Таким образом, как указывали некоторые исследователи, в 1934 году Сталин уже закончил расстановку основных персонажей последующей трагедий. Тех, кто не только обеспечит его позиции диктатора, но и сделает его таким человеком, которого станут смертельно бояться в Советском Союзе и большей части остального мира: Поскребышев, главный телохранитель Хозяина и мастер на все руки, Андрей Вышинский, выдрессированный прокурор, и Ягода с Ежовым, пара безжалостных, беспринципных и в нужный момент вполне заменимых руководителей тайной полиции.

После съезда 1934 года между Сталиным и Кировым происходили переговоры о том, чтобы последний оставил свой пост в Ленинграде и переехал на работу в Москву. Но этого так и не произошло. 1 декабря 1934 года Кирова убили в здании Смольного института, где располагались центральные учреждения местного отделения партии. Никита Хрущев много лет спустя в какой-то степени раскрыл подноготную этого убийства. Однако, поскольку главную свою задачу он видел в развенчании Сталина, верным приспешником которого сам был когда-то, его чересчур яркое разоблачение скорее служило завуалированию преступлений самого Хрущева против россиян, нежели объясняло гибель Кирова.

Еще задолго до заявления Хрущева менее предвзятые источники установили, что в убийстве Кирова был прежде всего заинтересован сам Сталин. Грузин, который чрезвычайно ревниво относился к популярности Кирова, совершенно обоснованно опасался его как очень серьезного конкурента.

После покушения на ленинградского лидера Сталин срочно выехал в Ленинград, чтобы лично заняться расследованием убийства, заткнув при этом кому следует рот. В результате сотни совершенно невинных людей были немедленно казнены, а тысячи отправлены в лагеря, откуда уже не возвратились. Такие действия потребовались для подкрепления версии о «раскрытии заговора», которую выдвинула «группа дознания», состоящая из Сталина, Поскребышева и Ягоды. Выдумка о «заговоре» понадобилась для того, чтобы нанести очередной удар по Зиновьеву и Каменеву, которым позже припаяли соответственно десяти- и пятилетний сроки заключения, причем строгого режима. «Заговор» послужил также основанием для так называемого сталинского закона от 1 декабря 1934 года — обнародованного еще до того, как остыло тело Кирова, — по которому политической полиции предоставлялось право устраивать облавы, «допрашивать» и казнить «врагов народа» по прихоти диктатора. Этот постыдный закон существовал до 1957 года, и Хрущев отменил его только тогда, когда он сам надежно, пусть и с некоторым кровопусканием, устранил своих соперников.

Как и в большинстве ликвидаций важных персон, орудием убийства Кирова стала достаточно ничтожная личность, некий Леонид Николаев. Террорист оказался психически неуравновешенным и потому очень сговорчивым человеком. Конечно, его обозвали «троцкистом», хотя, скорее всего, парню просто приклеили модный ярлык.

Но слишком внимательное изучение этого молодого человека равносильно потере времени. Любой другой неудачник вполне мог подойти для целей НКВД, который действовал под руководством Ягоды, а тот в свою очередь получал приказы от Сталина и находился под наблюдением Поскребышева. Николаев совершил убийство. Он признался в этом. Его казнили. Вот и все.