Стражи Кремля. От охранки до 9-го управления КГБ

Наконец в Ялте Рузвельт проводил Со Сталиным в высшей степени бестактные по отношению к Черчиллю секретные встречи, от участия в которых английский премьер был отстранен. На этих личных встречах двух «великих» Рузвельт соблазнил Сталина присоединиться к нарождавшейся Организации Объединенных Наций и к участию в войне с Японией. Сталин позволил втянуть себя в ООН, но только с условием, что он получает там три места — не только для СССР, но также для Белоруссии и для Украины. Это равноценно предоставлению членства таким «независимым» территориям Запада, как города Вашингтон и Лондон. За вступление в войну против Японии великий перекройщик географических карт Рузвельт предоставил Сталину непререкаемое господство во внешней Монголии и Маньчжурии, открыл Корею для советского влияния, передал в собственность Советскому Союзу Курильские острова и южную часть острова Сахалин и сделал еще ряд уступок. Надменный Рузвельт не счел нужным проконсультироваться ни со своими китайскими союзниками, ни с; бедной маленькой Ко реей, которая в то время пыталась освободиться от японского господства. (Говорили — надеюсь, ошибочно, — что Рузвельт даже не знал, где расположена Корея.) Сталин выполнил свои обязательства относительно войны на Тихом океане только тогда, когда это не потребовало больше расходов, а США уже подвели Токио к капитуляции. Как выразилась французская коммунистическая газета тех дней — «Всего через сорок восемь часов после вступления СССР в войну Япония капитулировала».

Взамен этих огромных уступок в Ялте Запад получил просто. мелочевку: Сталин позволил отвести Франции оккупационную зону в западной части Германии.

Спустя три месяца Жуков взял Берлин. Незадолго до этого американские войска, которые топтались на плацдарме на реке Эльба, позировали для рекламных фотосъемок вместе со своими российскими союзниками. (Еще раньше, в апреле, американский разведывательный патруль без всяких помех вкатился в западную часть Берлина, но получил немедленный приказ от вышестоящего командования возвратиться на Эльбу.) Но русские разрешили англо-американским войскам занять свои сектора в Берлине только в июле 1945 года — явный указатель на проблемы, которые возникнут у Запада с коммунистами в будущем в отношении этого города.

Последняя конференция «большой тройки» состоялась в Потсдаме, в пригороде Берлина, в июле 1945 года. По существу, эта встреча превратилась в штамповку ялтинских соглашений и дала возможность Сталину поважничать рядом с новыми, еще не набравшими политический вес фигурами. Едва успела открыться конференция, как Черчилля, проигравшего в своей стране выборы, заменил Клемент Эттли. А вместо Рузвельта, который умер за три месяца до встречи, присутствовал Гарри Трумэн. К тому же и высшие советники по международным делам обоих западных лидеров не имели опыта в переговорных препирательствах со Сталиным и русскими. Еще больший вред Западу причинила склонность обоих западных руководителей — и особенно Эттли — не раскачивать лодку союзнического единства, а поэтому почти во всем соглашаться со Сталиным, мало придавая значения характеру уступок. Одна из таких уступок могла породить в будущем крупный международный конфликт. Она касалась новой западной границы Польши. В Ялте согласились, что эта граница должна идти по линии рек Одер и Нейсе. Никто из западников вроде бы не заметил, что существуют Восточная и Западная Нейсе. В Потсдаме картографы Сталина использовали Западную Нейсе, тем самым передавая Польше двадцать пять тысяч квадратных миль территории, которая принадлежала Германии на протяжении столетий и включала в себя два старых немецких города — Бреслау и Оппельн, которые позже были переименованы поляками соответственно во Вроцлав и Ополье. Когда младший американский советник обратил внимание старших коллег на кусок традиционно германской территории, таким образом отторгаемой от нее, то от него отмахнулись со словами: «Ну, кто же все-таки проиграл в этой войне, поляки или немцы?»

Восстановление разрушенного войной Советского Союза и консолидация вновь завоеванной империи оказались более затяжным и тяжким делом для Сталина, чем выяснение отношений с Западом в Потсдаме. Более двадцати миллионов советских граждан погибли в боях, от воздушных налетов, от голода или в нацистских лагерях. Еще двадцать пять миллионов остались без крова. Тысячи зданий, особенно производственных предприятий, лежали в руинах, а сельское хозяйство страдало от катастрофического сокращения домашнего скота и почти полного отсутствия сельхозинвентаря. Впрочем, с бесплатной физической силой проблем не было, ее обеспечивала тайная полиция, «мобилизовав» миллионы заключенных и военнопленных. Большое количество материалов и снаряжения поступало из фондов помощи ООН. Англия и Швеция также оказывали посильную поддержку. И понятно, что Восточную Германию и остальную часть Восточной Европы, оккупированную Красной Армией, дочиста обобрали, вывезли оттуда промышленные предприятия и всякое другое оборудование, которое можно было демонтировать.