Стражи Кремля. От охранки до 9-го управления КГБ

Надежда Аллилуева, вторая жена Сталина и мать двоих из его троих детей, хотя и держалась в стороне от правительственных и партийных дел, не была столь наивной, как Бернард Шоу. Дочь коммуниста-ветерана среднего звена (Сергея Аллилуева, который Прятал Ленина на своей петроградской квартире в 1917 году) возмущалась нападками Сталина на своих товарищей-большевиков и развязанным им террором против крестьян. В 1932 году на встрече Сталина со своими старыми приятелями она наконец не выдержала и высказала все, что думала, о поступках своего мужа. Когда Сталин вспылил и нагрубил жене, та уехала домой в кремлевскую квартиру. На следующее утро ее нашли мертвой. По официальной версии, Аллилуева совершила самоубийство, но, по многим сообщениям и предположениям, Сталин задушил жену в припадке ярости. Такое вполне могло случиться. Генсек никогда не проявлял особых нежностей к ближайшим членам семьи, за исключением матери и дочери Светланы. Единственного ребенка от первого брака, сына, он обрек на гибель в немецком плену во время Второй мировой войны, хотя противная сторона предлагала обмен.

Симптоматично, что Сталин отреагировал на смерть жены в совершенно не свойственной ему манере, это показывает, что на его совести, возможно, была не только их последняя ссора. Он похоронил ее на церковном кладбище в Москве, а на могиле поставил довольно привлекательный памятник. Затем попытался уйти с поста руководителя партии, но эта Сцена, скорее всего, была отрепетирована заранее, потому что его прихвостень Молотов тут же вскочил с места и потребовал, чтобы Сталин оставался у руководства. Несколько позже, в начале 1933 года, он неожиданно прекратил Террор против крестьян (хотя никого из миллионов сосланных в лагеря не отпустили) и помог голодающим, направив им запасы армейского зерна и сделав крупные продовольственные закупки в Соединенных Штатах. Правда, существуют основательные сомнения в том, что последний шаг был продиктован смертью Надежды. В то время к власти в Германии пришел Адольф Гитлер, и Сталин, возможно, стал больше беспокоиться о потенциальном пушечном мясе для Красной Армии. Но несмотря на все заигрывания с крестьянами Сталина в то время и его преемников в будущем, сельскохозяйственное производство в России так и не смогло достичь показателей 1916 года. Причину этого найти нетрудно: полностью уничтожив кулаков и значительное количество середняков, Сталин ликвидировал элитарную часть сельских тружеников, в деревнях остались в основном ленивые и неумелые. И теперь потребуются поколения, чтобы вывести в России новую породу знающих, трудолюбивых крестьян.

Между тем некоторые из неокончательно придавленных коммунистических иерархов все еще подумывали о том, как свалить Сталина. Они решили, что такая возможность представилась им на XVII съезде партии в 1934 году. Сначала оппозиционеры маневрировали, добиваясь понижения Сталина в должности до простого «секретаря» вместо высокопарного «Генерального секретаря». Затем они предложили ввести в секретариат Центрального Комитета Кирова на должность, которая по властным полномочиям и престижу равнялась бы посту Сталина и двух его прихлебателей — Кагановича и Жданова, А потом попытались — но не смогли сделать этого — сместить Сталина, заменив его Кировым.

В качестве хозяина партийной организации Ленинграда Киров покончил с беспорядком, который оставил после себя мстительный Зиновьев, и таким образом восстановил уверенность и моральный дух рядовых членов партии во второй столице страны. К тому же он был моложе нынешнего вождя — ему исполнилось сорок восемь лет по сравнению с пятьюдесятью пятью годами Сталина, — выделялся привлекательной внешностью не в пример низкорослому, с испещренным оспой лицом генсеку и его наполовину парализованной левой рукой. Талантливый организатор и оратор, Киров плюс ко всему был обаятелен и лично скромен. Понятно поэтому, что многие видели в нем наиболее вероятного наследника Сталина. Киров стал настоящим героем XVII съезда партии. Он по-настоящему нравился многим, даже некоммунистам. Но его недалекие почитатели на съезде зашли слишком далеко. Они чересчур горячо аплодировали ему, больше, чем самому генсеку.