Стражи леса

Рыцари погибали один за другим, разрубленные пополам страшным мечом Архаона; полились реки крови, когда на людей обрушились остальные монстры и заработали мечами, безжалостно убивая всех без разбору — и людей, и лошадей. У Леофрика выбили из рук щит, от страшного удара он на секунду потерял способность защищаться. Рыцари сражались яростно и все же не смогли противостоять дикой орде свирепых монстров.

Стыдно сказать, но несколько человек не выдержали и, вырвавшись из битвы, поскакали прочь, слыша за спиной дикие вопли воинов Хаоса, бросившихся за ними в погоню. Среди тех людей был и Леофрик.

Этот стыд так и остался у них, выживших в той битве, и, хотя король наградил их за храбрость — после победы над армией Архаона, — все они покинули Империю с тяжелым сердцем, мучимые совестью. Воины, с которыми Леофрик сражался плечом к плечу много лет, избегали смотреть друг другу в глаза и страдали, помня о гибели своих товарищей и своем позорном бегстве.

То были страшные дни. Его рыцарская честь была опозорена, он перестал быть гордым рыцарем Бретонии. В тот день Леофрик стал свидетелем торжества сил Хаоса и больше уже не мог оправиться от ужаса, который окутал его как саван; изо дня в день он ждал наступления времени, когда миром завладеют темные боги.

Мрачно бродил он по своему замку, и только Элен скрашивала его горе; он надеялся, что до конца своих дней останется рядом с ней. Конечно, подобное настроение было не к лицу рыцарю Бретонии, но, думая о гибели всех народов, он понимал, что и сам он не только рыцарь, но и человек, а значит, ничто человеческое ему не чуждо.

А жизнь продолжалась. Каждый день Леофрик видел смеющееся личико сына. Зеленые глаза Берена были совсем такими же, как у отца, а его звонкий смех звучал, как голосок небесного ангела. В нем не было зла, в этом ребенке была только доброта и чистота. И пока в мире существуют подобные вещи, за него стоит сражаться, пусть даже когда-нибудь всему этому и придет конец, думал тогда Леофрик.

Вспомнив о сыне, он улыбнулся, и черные мысли сразу развеялись. Страшное поле возле Миденхейма исчезло, и он вновь увидел краски Атель Лорен; над головой зашумели ветви, одетые в зеленые и багряные листья, и от этой красоты у Леофрика защемило сердце.

В воздухе запахло древесным соком и свежим хлебом, и на сердце у него стало хорошо и спокойно, словно его душа наконец вернулась домой.

Заметив недоуменный взгляд Кьярно, Леофрик сказал:

— Ваш Атель Лорен — удивительное, волшебное место, но я не забуду и другое: это место страха и смерти. Думаю, что, если бы мне пришлось здесь остаться, я бы скоро утолил свои печали, а я этого не хочу, и поэтому мне нужно уйти, пока я не забыл о своем долге.

— Уйти? — сказал Кьярно. — Ты до сих пор ничего не понял, человек. Ты не можешь уйти.

— Что? — холодно спросил Леофрик.

— Ты находишься в глубине Атель Лорен, и, если бы не лес и правитель Олдельд, ты умер бы сразу, как только покинул Коэт-Мару.

— Пусть так, и все равно нужно попробовать.

— Не советую, — пожал плечами Кьярно. — Впрочем, кто я такой, чтобы давать советы?

— Лучше скажи, где мне найти правителя Олдельда, — сказал Леофрик. — Если мне нужно разрешение, я попытаюсь его получить.

— Кажется, он сам тебя нашел, — сказал Кьярно, указывая на группу всадников, появившихся на главной дороге, ведущей в Коэт-Мару.

Навстречу группе сразу выехал Кайрбр, приветствуя всадника, ехавшего впереди, — крепкого на вид эльфийского воина верхом на золотистом коне со светлой гривой и хвостом. Открытая грудь воина была татуирована сложным узором, изображающим древние знаки и диких животных; на плечи всадника был накинут длинный плащ из листьев и перьев.

Из-за спины воина торчал длинный меч с зеленой рукоятью, царственную голову украшала корона из сплетенных веток и листьев. Его миндалевидные глаза были совершенно темные, словно в них не было белков; Леофрик сразу ощутил силу, исходившую от этого гордого всадника, — такой силы он не чувствовал ни в Кайрбре, ни в Найет.

От всадника веяло волшебной силой самого леса, и Леофрик понял, что перед ним господин Олдельд Развевающаяся Грива, правитель Коэт-Мары и защитник леса.

В глазах правителя читались презрение и враждебность. Итак, судьба рыцаря полностью находилась в его руках, и вряд ли его ожидала счастливая участь. Рядом с правителем ехала Найет в длинном зеленом платье и с серой совой на плече, а также незнакомый Леофрику златовласый эльф, похожий на Кьярно, но одетый в богатые одежды красных и голубых тонов. Правителя Олдельда охраняли три воина Вечной Стражи, которые шли пешком, подняв длинные копья с раздвоенным наконечником.

Спешившись, Кайрбр встал перед правителем, держа перед собой Клинки Полуночи. Затем, повернувшись к Леофрику, коротко бросил:

— Прошу спешиться.

Леофрик кивнул и спрыгнул с лошади, стараясь держаться гордо и прямо. Олдельд, конечно, властитель здешних мест, но ведь и он, Леофрик, тоже не простой крестьянин, а бретонский рыцарь, который склоняется только перед своим королем.