Стражи леса

Надев куртку и штаны под доспехи, Леофрик несказанно обрадовался: острые железные пластины и крючки больше не царапали тело. Он никому ничего не сказал, но Тифейн лукаво улыбнулась, когда увидела на нем свой подарок, и тогда Леофрик решил, что отныне в знак благодарности будет надевать этот замечательный подарок перед всеми битвами и сражениями.

Кьярно пригладил рукой свои длинные волосы; вплетенные в них бусины и драгоценные украшения зазвенели, когда он ступил под зеленую арку, ведущую в дом правителя Олдельда. Как обычно, перед входом в сияющий зал стояли воины Вечной Стражи. Созданные волшебством стены, казалось, жили сами по себе; Кьярно кожей ощущал магию духов, обитающих в них.

Не обращая внимания на веселые игры лесных духов, Кьярно шел по извилистым переходам. Сегодня он был одет с иголочки: мягкая зеленая туника с серебряным шитьем, украшенная искусной вышивкой, должна была показать, что Кьярно-бедокур умеет быть и хорошим мальчиком.

Он чувствовал на себе взгляды воинов и слуг правителя Олдельда — все они поглядывали на него настороженно. Кьярно это ужасно злило, но он держал себя в руках, стараясь думать только о прекрасном видении, посетившем их лес.

Конечно, Кьярно догадывался, кого именно он увидел тогда в лесу, но все равно это было чудо, и принижать его склоками и ссорами ему не хотелось.

Он заметил Кайрбра, но голову не поднял и прошел мимо — не время выяснять отношения с дядей. Пока он не поймет себя сам, не разберется в своих мыслях и чувствах, гнев по-прежнему будет одолевать его, а это ему сейчас вовсе не нужно.

Вскоре Кьярно вышел на тихую заснеженную поляну, по которой кругами ездил одинокий всадник. Вокруг стояла полная тишина — ни криков зверей и птиц, ни шороха ветвей, только мир, покой и одиночество.

Тэрин Ворон Бури свесился с лошади и нанес удар мечом воображаемому противнику, затем выпрямился и встал на спине лошади во весь рост. Выхватив еще один меч, он принялся наносить удары направо и налево; клинки сверкали, как серебристые стрелы. Затем златовласый эльф снова сел и одним движением коленей заставил коня двигаться по поляне зигзагами.

Кьярно, любуясь слаженной работой коня и всадника, терпеливо ждал, когда Тэрин закончит упражнения. Тэрин Ворон Бури был великолепным наездником, хотя среди Светлых Всадников были наездники и получше.

— Ты слишком отклоняешься влево, Тэрин Ворон Бури, — заметил Кьярно, когда герольд подъехал к нему. — Противник-правша легко тебя достанет.

Спрыгнув с коня, Тэрин вложил в ножны оба меча. Его разрисованная татуировкой грудь блестела от пота. Кивком поздоровавшись, Тэрин поправил на голове обруч.

— Спасибо за совет, Кьярно. Я это запомню.

— Запоминай, потому что он пригодится тебе раньше, чем ты думаешь.

Тэрин добродушно кивнул, понимая, что Кьярно пришел к нему не пикироваться, а с какой-то важной целью, поэтому, хлопнув его по плечу, Тэрин сказал:

— Чем обязан твоему визиту, друг мой? Думаю, ты пришел сюда не для того, чтобы давать мне уроки фехтования?

— А ты, разумеется, все знаешь лучше всех, а, Тэрин?

— Ты прекрасно меня понял, друг мой.

Кьярно улыбнулся.

— Спасибо. Но ты прав, я пришел сюда не для того, чтобы тебя учить, хотя, клянусь Айшей, тебе бы это не помешало, — сказал он, поглаживая лошадь герольда. У Тэрина был отличный конь — один из лучших скакунов из табуна, принадлежавшего роду Эадаойн. — Я пришел, чтобы извиниться перед тобой, Тэрин.

— Извиниться? — удивленно переспросил Тэрин, вытирая лицо лоскутом роскошной ткани.

— Да, — кивнул Кьярно. — Ты как-то сказал, что хочешь предложить мне дружбу, а я ответил, что в ней не нуждаюсь. Прости меня.

— Не надо извинений, друг мой, — сказал Тэрин и протянул Кьярно руку.

— Твое предложение остается в силе?

— Разумеется, Кьярно. Я никогда не беру своих слов назад.

— Хорошо, — ответил Кьярно, крепко пожимая протянутую руку. — Теперь я вижу, что мы можем быть друзьями.

Тэрин подошел к дереву, где висела его одежда, и натянул куртку, затем застегнул на поясе ремень с ножнами.

— Рад это слышать, Кьярно, но скажи — отчего ты вдруг так переменился?

— Сам не знаю, — ответил Кьярно, не испытывая желания рассказывать о том, что случилось в лесу. — Знаешь, просто мне надоело обижать тех, кто меня любит. Надоело от всех прятаться и тихо сидеть в углу. Мое сердце превратилось в кусок камня, из которых люди строят свои крепости.

Говоря это, Кьярно нервно расхаживал взад-вперед; подбирать слова, чтобы объяснить свои чувства, оказалось далеко не легким делом.

— Когда мои родители погибли, я… я…

— Ты обвинил в этом Кайрбра, — сказал Тэрин. — Я знаю. Он спас тебя от зверолюдей, а ты набросился на него с обвинениями, что он пришел слишком поздно.

— Нет, — сказал Кьярно, качая головой, — все было не так.

— Не так?

— Нет, — повторил Кьярно. — Я обвинял его в том, что он не дал мне умереть вместе с родными.

Тэрин не ответил, удивившись подобному откровению, но Кьярно уже не мог остановиться:

— А потом я узнал, что он вовсе не был виноват в том, что опоздал. Виновата была Найет.

— Откуда ты знаешь?