Стражи леса

— Нет, — ответила Морвхен, — и я очень этому рада. Хватит с нас одного Сирды.

— Верно, — согласился Кьярно. — Никто по нему скучать не станет. Особенно я.

Быстро наклонившись, Кьярно взял Морвхен за плечи и поцеловал.

— Пошли погуляем, — предложил он.

— Куда?

— Никуда, просто погуляем. Потому что я счастлив, что вижу тебя.

— Я тоже, но нам нужно поговорить. Отец знает, что случилось между тобой и дядей. Он знает, что ты его ударил.

— Это уже не имеет значения, — ответил Кьярно.

— Не имеет? Почему?

— Потому что я считаю, что готов к тому, чтобы стать истинным членом своего клана. Я готов предстать перед правителем Олдельдом и дать ему клятву в своей верности.

Морвхен внимательно посмотрела ему в глаза.

— Ты серьезно? — спросила она.

— Да, — улыбнулся он. — Я люблю тебя, Морвхен, и знаю, что без тебя я ничто. Твой отец ни за что не благословит наш союз, если я так и буду изгоем, так что я готов.

— Как давно я жду этих слов, Кьярно! — сказала Морвхен.

— А ты выйдешь за меня?

— Ну конечно, любовь моя! — воскликнула она, бросаясь в его объятия. — Я так боялась, что потеряю тебя, что ты никогда к нам не придешь!

— Я никогда тебя не оставлю, Морвхен, — сказал Кьярно, крепко прижимая ее к себе.

— Надо же, как трогательно, — раздался рядом чей-то скрипучий голос.

Влюбленные отступили друг от друга — возле них, с насмешливой улыбкой на лице, стоял Сирда Лайту. Сын Валаса был одет в тяжелые меха и черно-серебристую тунику, отделанную богатой вышивкой; из-за его спины виднелись два острия. Глаза Сирды светились злобой, рука судорожно сжимала рукоять меча.

Окинув Морвхен оценивающим взглядом, Сирда сказал:

— А я думал, что дочь правителя Олдельда найдет себе более подходящее занятие, чем обниматься с ворюгой.

— Сирда, — сказал Кьярно, заставив себя улыбнуться, — добро пожаловать в Коэт-Мару.

— Не тебе меня приветствовать, преступник! — прорычал Сирда.

— Ладно, и все равно — добро пожаловать.

— Я тебя сейчас разрублю пополам, — сказал Сирда, подходя к Кьярно вплотную.

— Почему ты злишься, Сирда? — спросил Кьярно. — Ваши кони целы и невредимы, давно стоят в конюшне. Ничего с ними не случилось.

В ответ Сирда пронзительно расхохотался; в его смехе слышались нотки истерики.

— Нет, вы послушайте, он говорит, что ничего не случилось. Кьярно, ты еще больший дурак, чем я думал!

Пытаясь подавить гнев, Кьярно ответил:

— Сирда, перестань, здесь не место для ссоры. Хочешь драться — давай, только не здесь и не сейчас. Завтра, идет?

— О да, мы будем драться, ворюга, и скорее, чем ты думаешь!

— Клянусь Карнусом, что это значит? — спросил Кьярно и положил руку на эфес своего меча.

По взгляду Сирды было ясно, что и он сейчас выхватит меч.

— Сирда, — прикрикнула на него Морвхен и встала между юношами, — ты гость в нашем доме, не забудь. Прошу, не позорь свой клан.

— Все, слишком поздно! — задыхаясь от злобы, прошипел Сирда, и Кьярно увидел, что в глазах Сирды закипают слезы. — Между нами стоит кровь, и смывать обиды мы будем кровью.

Кьярно глубоко вздохнул; теперь Сирду не успокоить никакими словами, даже если с ним будет говорить Морвхен.

Но не успели Кьярно и Сирда обнажить мечи, как костер в центре зала неожиданно вспыхнул и к потолку поднялся столб огня, вокруг которого, вопя и улюлюкая, начали плясать дикие танцоры, распевая песни войны и смерти.

Ку-Сит стоял возле ревущего пламени; в красных отблесках его лицо казалось маской демона. Волк на его груди завывал, словно подпевая в такт танцу.

Зал замер, когда Красный Волк опустил копье и издал пронзительный дикий вопль, разлетевшийся по всему лесу; эльфы вздрогнули — этот крик пронзил их до самого сердца.

Поклонившись правителю Олдельду, Красный Волк сказал:

— Коэт-Маре повезло. Ку-Сит и его танцоры покажут ей Танец Дракона.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

В зале сразу наступила тишина. Танец Дракона исполнялся очень редко; этот невероятно сложный и опасный танец могли исполнять только самые великие танцоры войны. Огненный столб, взвившийся посреди зала, рассыпался, брызнув фонтаном искр, и в зале снова горел обычный костер. Эльфы заняли места за столиками, а танцоры войны, встав вокруг огня, замерли, приготовившись к танцу.

Леофрик смотрел на извивающихся возле огня танцоров и не совсем понимал, что происходит. Рисунки на голых телах эльфов сливались в одну сплошную линию, с головокружительной быстротой мелькали их расписанные яркими красками тела, слышались дикие крики. Ку-Сит неподвижно замер возле огня, в то время как пляска становилась все быстрее и быстрее; танцоры запели, и звуки их песни стали наполнять душу страхом, болью и радостью.

Дикий танец стал еще быстрее; танцоры разбушевались, в их восторженных криках зазвучала угроза. Они прыгали через костер, успевая сделать на лету сальто; вот они сбились в одну кучу и вдруг разбежались в разные стороны, когда Ку-Сит одним прыжком оказался в самой середине костра.