Стражи особого списка. Книга 1

Лонгвей посмотрел на Алексея и неожиданно вполне искренне расхохотался.

— Капитан, вы прелесть. Теперь я понимаю, почему среди наших начали заключать ставки. Идёмте. Вначале за стол, потом на стол, и лишь затем в камеру.

— Ох… ну как скажите…

Лонгвей подошёл к малой двери и открыл её.

— Прошу сюда…

После операции, когда Алекс был перенесён в регенерационную камеру, вопреки словам самого Лонгвея — спящим, доктор набрал телефонный номер полковника Грея.

— Грей, — отозвались в трубке.

— Это я, — вернувшись за свой стол, Лонгвей подключил гарнитуру, отправив телефон в нижний ящик стола.

— Есть новости? — полюбопытствовал полковник.

— Операция прошла успешно. Имплантат мы заменили, — отчитался доктор. — Отправил парня в регенерационную камеру, чтобы процесс соединения прошёл успешно.

— Отлично… Ещё что-то?

— Дениз в регенерационной камере. Говорит, что если выйдет — повесит тебя. Ибо ей скучно.

— Что ж ты не занял её? Знал же, что так будет.

— Ничего, — Лонгвей хмыкнул. — Она же не меня вешать будет, а тебя. Меня-то она боится.

— Свалю все на твой произвол. И, будь так добр, сделай так, чтобы твои пациенты не бесились от скуки. Кстати, как Алекс воспринял?

— Пока ещё спит. К тому же, не стоит ему знать про смену имплантатов. Придётся объяснять, почему поменяли, да зачем, да почему не сказали. Вот войдёт в список стражей, тогда и будем все рассказывать. К тому же, оба в одной комнате. Поговорят…

В голосе Лонгвея прозвучало предвкушение.

— Надеешься, что полаются?

— Наоборот. Мне нравится твоя идея забрать Дениз целиком в наш отряд. А то от этой работы, девочка уже сама скоро с катушек сойдёт. Показатели психологической устойчивости становятся нестабильны.

— Думаешь, полностью в нашем отряде будет лучше?

— Знаю, — отрезал Лонгвей.

— Это радует. Как у неё с бионикой?

— Интеграция продолжается, сам знаешь. Заменить пришлось почти половину всех имплантатов в руках. Сгорели от нагрузки на этом задании с клещом… И вытащили же малышку… По идее после такой операции надо в криогене лежать, а из-за количества всех имплантатов нашу малышку туда не положишь. Так что она в сознании… и ругается, — со вздохом признался Лонгвей.

— Вырубил бы, пусть спит…

— Не могу, сам знаешь. Будет без сознания, потом будет мучиться с их настройкой. Вот она сейчас ругается, но интегрирует все системы.

— М-да… Ну, тогда хоть чем-нибудь занял бы её, — Грей устало вздохнул. — Долго Дени сидеть в капсуле будет?

— Часов шестнадцать. В принципе там сейчас Рэд очнётся, вот и займут друг друга.

— Если бы это сказал не ты, я бы счёл, что они не в разных капсулах, а в постели, — хмыкнул Дрейк.

Лонгвей довольно расхохотался.

— Капсулы у них стоят рядышком, так что за руки подержаться смогут.

— Ну-ну… Думаю им обоим применение рук сейчас крайне неприятно.

Смех доктора перешёл в ехидное хихиканье.

— О, да!

— Ты слишком доволен этим фактом, Лонгвей. СЛИШКОМ доволен.

— Да ладно… Я тоже сделал ставку. На то, что они останутся напарниками. У них… — посерьёзнел Лонгвей. — Психологическая совместимость на девяносто семь процентов! Где ты ещё найдёшь для Дениз такого напарника?!

— Если ты не забыл, я сам его нашёл и приволок. Только как бы нам не аукнулось его Фариестское воспитание….

— Чем это оно может нам аукнуться? Здравомыслящий молодой человек, как по мне.

— Всё может быть. Ладно, разбирайся. Если что-то будет — звони.

— Договорились…

Разговор прервался.

Тоскливо посмотрев на часы, Лонгвей отправился в столовую. Стоило поесть, хотя бы из принципа…

В кабинете воцарилась тишина.

Глава 6

Опять чёртово попискивание приборов, опять тупая ноющая боль в руках и груди… Ещё и жуткий зуд из-за регенерационного геля… Единственным странным звуком было тихое и проникновенное шипение, в котором угадывались отборные ругательства. Алексей открыл глаза, справляясь с действием наркоза, которым его накачали, и осмотрелся.

Белый высокий потолок, низкая и открытая крышка капсулы из матового закалённого стекла и рядом ещё одна камера, в которой лежит и шипит… Дениз.

Алексей посмотрел с ухмылкой:

— Ты там как, чудо в перьях?

— Я не чудо и уж тем более не в перьях, — отозвалась Дениз.

— Однако вопрос все равно в силе.

— Упрямый кэп… Сорок четыре процента замены сгоревших при задании имплантатов. Полтора часа на операции и затем уже восемь часов здесь. Ещё вопросы?

— Один — долго тебе ещё тут? Кстати… а сколько я уже здесь торчу?

— Почти час… Осталось, посмотри налево. По пятнадцать часов нам вместе.

— И чем будем заниматься? Я так понимаю, док не внял предложению развлечь нас хоть чем-нибудь?

— Считай, что это своеобразное наказание, — вздохнула Дениз. — Можно поспать… Можно ругаться… Можно, да много чего можно…

— Ну, прямо скажем, не много…

— Прямо лучше не говорить.

— М-да уж… Ладно, тогда давай думать, что делать будем.

— Думать не буду. Влом, — коротко отозвалась девушка.

— Лентяйка… Тогда рассказывай.

— Тоже влом.

— И что? Ты рассказывай.

— Так мне же влом. Максимум, могу снизойти и тебя послушать.

— О, великая и могучая… ты в кого такая ехидная?

— Я? — Дениз сделала вид, что задумалась. — Подозреваю, что вся — в себя.