Стражи панацеи (СИ)

Пафос речи Спирина умасливался ленцой в затаившемся дыхании нескольких безмолвных слушателей. Их присутствие обнаружилось плеском напитков, осторожным звоном посуды и утробно глотательными звуками.

«Накорми чернь, она всё равно не забывает обид. Кроме хлеба, её нужно кормить местью и страхом».

Спирин промочил горло.

«И пусть технологический прогресс поможет нам, — уже обыденным тоном, каким обсуждают детали, продолжил Спирин. — Под Кремлём существует подземный город, карты которого засекречены. Есть идея сканировать прилегающую подземную местность и составить свои карты».

«У Дюрана есть такое оборудование?», — поинтересовался всё тот же вкрадчиво упрямый голос, принадлежавший тому, кто имел право обращаться с вопросами к боссу.

«Известно, что его фирма поставляет оборудование и для геофизики, геологии и археологии. Если у него нет, то ни у кого нет, — Спирин сделал паузу. — Тебе Виктор, предстоит выйти на этого медиума Строма. Есть сведения, что он скрывается где-то в Румынии. Только деликатно. Таких людей опасно тревожить без причины. Также как и запугивать».

«Не очень то я верю в мистику», — скептически ответил подопечный.

«Поэтому я и поручаю это дело тебе. Гитлер увлекался мистикой, хотя и уничтожал медиумов. Сталин же умел сочетать реальность с идеализмом, это одна из причин, что он ушёл непобеждённым. А ещё оставил действенные принципы управления: благоговение и страх».

— Что скажете? — спросил Дюран после завершения записи, идеологическая часть которой навевала скуку на Византа, переходившую в раздражение.

— Бред сивой кобылы. Неудачник, вообразивший себя фюрером.

— Это ничего не объясняет. Неудачников большинство.

— У Спирина туговато с харизмой для вождя.

— Но он и не говорил, что собирается им быть. Скорее он относится к числу тех, кто готов служить вождям. Поэтому и участвует, в каком то заговоре.

— Это я понял. И судя по всему, готовит покушение на главу государства.

— Похоже на то. Но зачем ему медиум?

— Потому что он не уверен в исходе своего мероприятия. Вот и ищет поддержки в мистике. Он просто идиот. Другой вопрос, манипулирует им кто-нибудь, или это всё его инициатива? — отрезал Визант.

— Вот именно. Если он псих одиночка, то вы могли бы передать эти записи своему руководству, чтобы его нейтрализовали. Дело то пахнет государственным переворотом, — аргументация Дюрана была безупречна, как мёртвая ловушка.

— Поэтому вы и доверяете мне эти сведения, — ответил Визант спокойно и задумчиво, не сомневаясь, что файлы могут быть опасны для их владельца, и совсем не обязательно, что попадут в нужные руки, если он передаст их непосредственному начальству.

— Слишком он вольготно себя чувствует на Западе, на вражеской то территории, для одинокого волка, — бросил реплику Дюран. — Нет ли в российском государстве тайной фронды, готовой на переворот?

— Для этого должны быть серьёзные политические причины, — пожимал плечами Визант.

— У вас сменилось руководство страны, грядёт и смена элит.

— Знаете, я только шпион. В политических интригах мало смыслю, — апатично ответил Визант, уловив недоверчивый взгляд собеседника.

— Если вы не лукавите, то это ваш недостаток. Можно оказаться не на той стороне.

— Вы лучше ответьте — правда ли, что у вас имеется техника, о которой упоминал Спирин, — парировал упрёк Визант.

— Имеется, — спокойно ответил Дюран.

— И как же он надеется её заполучить?

— Через вас. Во многом, из-за его действий, вы здесь оказались. Он будет прибегать к традиционным методам, используя слабое место.

— С чего вы решили, что это моё слабое место? Если вы имеете в виду её? — огрызнулся Александр.

— Не я, а он.

Александр растерялся.

— И вы ни при каких обстоятельствах не уступите ему? — возмутился он.

— Я ему не по зубам, — саркастически отвечал Дюран.

Он, как и любой властный человек, не привык к претенциозным выпадам, но зачем-то дал повод собеседнику усовестить его. Безразличие к близкому человеку своего союзника, пусть и принуждённого в этом качестве обстоятельствами, выглядело издевательски. Может это такой психосадистский способ привязать к себе? В этом, похоже, и заключалась мёртвая хватка магната, иначе бы, как он им стал?

— Если вы думаете, что она сыграет какую то роль во всей этой затее, то вам не следует рассчитывать на мою помощь. Вы подсунули её нелицеприятное высказывание в мой адрес, надеясь, что я разочаруюсь в ней и пренебрегу её судьбой? Это вряд ли. Она для меня, как и любой человек, к которому я отнесусь в зависимости от интересов моей страны. Стань она заложником, и Спирину это зачтётся. А вам лучше не спекулировать на моей нелюбви к этому персонажу, — в это выдержанное предупреждение Визант облёк своё раздражение.

Дюран выслушал его с видом начальника, который позволял подчинённому высказать своё мнение при особых условиях, с превосходством и хитростью интригана, заманившего жертву в ловушку.