Стражи Сердца. Единственная для пустынников (СИ)

В молчании путь быстро стал монотонным и скучным. Я дремала и время от времени пересаживалась с одного седла на другое, греясь в объятиях пустынников.

Мы мало говорили.

Нам нужно было продолжать играть роль очень близких друг другу людей, а лишние, несвойственные молодоженам вопросы могли только все испортить. Поэтому, когда солнце начало клониться к горизонту, я уже мысленно молилась старым и молодым богам, чтобы мы наконец остановились на привал, мечтая размять затекшие мышцы.

По виду солдат можно было подумать, что страдала только я: спешившись, мужчины сразу же занялись обустройством ночлега, пока я страдальчески разминала спину.

— Иди, посиди у вещей, — шепнул Тайпан, подкравшись сзади. — Я пока поставлю шатер.

— Эй! А ваша супруга, может, хочет приготовить нам пожрать? — улыбающийся подгнивающими зубами мужик весело хрюкнул, стреляя лукавыми взглядами в мою сторону. — Или чем другим угостит? Мы голодные, но неприхотливые!

Рывок, смазанные тени, и у горла храбреца замирают два вытянутых из наручей лезвия, угрожая скреститься и отделить голову от шеи.

— Еще слово, и ты труп, — прорычал красноволосый, гневно фыркнув в лицо опешившего солдата. — Следи за языком, или я отрежу его — моргнуть не успеешь.

— Райтон, дубина! — сурово рявкнул Сиборг, отвлекшись от конской упряжи. — Тебя не учили, что эйша пустынников — как святыня?! Яйца между ног стали мешать? Так они исправят!

Храбрец только коротко кивнул и, сдаваясь, поднял ладони в воздух, медленно сглатывая вязкую слюну.

Повисшая на поляне тишина гремела неслышными громовыми раскатами. Храмовники молчали, пытаясь понять, как мои охранники так быстро переместились в воздухе, буквально материализуясь в пространстве. Никто не понимал, но все прониклись, плавно возвращаясь к своим делам и вспоминая, почему пустынники считались непревзойденными воинами.

— Только дай мне повод, — напоследок процедил Тайпан, и лезвия с хлестким щелчком исчезли в глубине наручей, будто бы их и не было.

— Испугалась?..

Вернувшись обратно, он осторожно опустил ладонь на мой живот, согревая теплом. Немного виноватый взгляд сквозил заботой, и даже мне самой поверилось в правдивость этой бережливости.

Они были такими большими и сильными рядом со мной, отгораживая от любого посягательства. Словно стены нерушимой крепости, которые даже времени не позволят себя иссушить.

Неожиданно сильно захотелось уткнуться вспотевшим от испуга лбом в мужскую грудь. Напомнив себе, что должна выглядеть правдоподобно, я не стала противиться, обхватывая пояс Ворона рукой, а щекой прижимаясь к телу красноволосого.

— Тише, эйше, мы рядом.

Глава 41

— Ну морда у него была! — широко разведя ладони, вещал солдат. — Вытаращил на меня глаза, ну я и…

Разожженный костер грел танцующим желто-красным пламенем, рисуя на лицах оранжевые пятна. Ночь выпустила звезды на небосвод, делая разговоры более простыми и расслабленными, сопровождая ими небогатый ужин из жареного мяса и лепешек.

Я сидела на мешке между Тайпаном и Вороном и уже начинала клевать носом, разрешив себе завалиться на мужское плечо, лишь изредка лениво поднимая веки.

— Убил?

— Да куда там! — продолжал рассказчик. — Жирный попался, гад. Крепкий боров. Я никогда в жизни так не бежал! Хорошо хоть задницу мне на клыки не насадил!

— Эй, — позвал Сиборг, передав нам флягу с разбавленным вином. — Не появилось дельных мыслей?

— Наметки. В Бел-рите скажу, прав я или нет.

— Поделишься?

— Это не слишком интересная история, — напомнив храмовнику о скрытности, улыбнулся Тайпан. — Мы пойдем, эйше уже почти спит.

— Идите, — сразу же потеряв интерес, Сиборг уставился в костер, глядя на него пусто и слепо. Было в нем что-то надломленное, ощущавшееся стеклянными осколками на душе. — Завтра к полудню будем на месте. И я очень надеюсь, что услышу от тебя хоть что-то полезное.

— Надейся.

Пустынники мягко потянули меня к расставленному шатру под излишне любопытные взгляды. Но я чувствовала себя такой измотанной, что проигнорировала сальное внимание, забираясь под ткань и падая на тонкую подстилку, со стоном вытягивая ноги.

— Устала? — рухнув рядом, Тайпан оперся на локоть.

Я только кивнула.

Губы уже отказывались шевелиться, а глаза все сильнее слипались, но боковым зрением я успела заметить, как Ворон, избавившись от туники, устраивается около нас.

— Раздевайся, а то опять замерзнешь.

Крыть было нечем.

Горький опыт наповал убивал сопротивление, и я потянулась к поясу и пуговицам, с помощью пустынников избавляясь от всего, кроме белья и платка. Его решено было оставить на месте, чтобы лишний раз не пачкать волосы и не показывать их цвет, а также пресекая лишние вопросы и возможные неприятности.

Неожиданно Тайпан замер, словно зверь, услышавший шорох в ночном лесу, и устремил взгляд в ту сторону, где был костер. Ворон тоже напрягся, вытягивая голову, а мне оставалось только гадать, что они могли там расслышать, когда голоса превратились в один негромкий и неразборчивый гул.

— Что? Что там? — понимая, что молчание затянулось, а брови пустынников съехались к переносице, спросила я.

— Есть сомнения. Насчет нас.