Стражи утраченной магии

— Ты оказался прав, Шадамер, — шептал Улаф, обращаясь к своему невидимому господину и другу. — Верховный Маг — это врикиль, имеющий в услужении других врикилей. Я понял это, когда посветил фонарем в его мертвые глаза. А теперь твои подозрения еще более подтвердились. Он говорил о Дагнарусе, Владыке Пустоты. — Улаф глубоко вздохнул, покачал головой и тихо добавил: — Да помогут нам боги, мой господин, как же ты был прав… Моя жизнь теперь висит на волоске. Я слишком много знаю. Этот ложный Верховный Маг решил избавиться от меня и поутру отправить в Новый Виннингэль. Я догадываюсь, что его приказания, данные другому врикилю, касались меня. Тот должен позаботиться о том, чтобы я не добрался до Нового Виннингэля и не рассказал тебе об увиденном. Меня назвали «гнусным шпионом». Моя участь предрешена: врикиль должен убить меня по дороге и сбросить труп в какую-нибудь канаву. А быть может, меня ожидает нечто худшее, чем смерть.

Улаф некоторое время сидел молча, размышляя над своим выбором. «Пора тебе, брат Улаф, исчезнуть отсюда, — думал он. — Самое разумное — раствориться в ночи. Верховный Маг рано или поздно узнает или догадается, что я раскрыл его тайну, но будет поздно. Все, что я мог здесь сделать, я уже сделал. Я подтвердил худшие опасения моего господина. Теперь мой долг — как можно быстрее вернуться и обо всем рассказать Шадамеру. Хотя, быть может, мы уже опоздали…»

Улаф давно до мелочей продумал свое бегство. С этого он всегда начинал, прибывая туда, куда направлял его Шадамер. Через полчаса брат Улаф покинет Храм и перестанет существовать. Вместо него появится бродяга Улаф, наемник Улаф или странствующий торговец Улаф, держащий путь из Дункарги в Новый Виннингэль, а оттуда — во владения своего господина и друга барона Шадамера.

— Настоящее имя Верховного Мага — Шакур. Шакур, — повторял Улаф, оставляя аккуратно сложенную сутану в кладовке, где ее завтра утром непременно обнаружит удивленный помощник повара. — Где-то я уже слышал это имя. Где? По-видимому, в какой-нибудь старой легенде. Шадамер наверняка должен знать, откуда оно.

Улаф оставался в кладовке до тех пор, пока Верховный Маг не вернулся из винного погреба. Когда его шаги стихли, Улаф приготовился бежать. С собой он брал лишь потайной фонарь и свое новое обличье. Перед тем как навсегда покинуть дункарганский Храм, Улаф остановился и вгляделся в ночную тьму.

— Да пребудут с тобою боги, капитан Рейвен. Жаль, что ты не рассказал мне правду. Возможно, мне удалось бы тебе помочь. Но ты молчал. Я сделал все, что мог, чтобы отвести от тебя беду, однако, боюсь, моих усилий будет недостаточно. Я не знаю и не могу объяснить, что за злой рок привел тебя ко мне и почему. Пути богов непостижимы для смертных. Так и должно быть, иначе бы люди лишились разума. Да будут боги милостивы к тебе.

Закончив эту молитву, Улаф покинул Храм, навсегда исчезнув из здешних мест.

ГЛАВА 14

Напрасно Рейвен мечтал о спокойном и безмятежном сне. Во сне, который овладел им, он бежал, спотыкаясь, по какой-то унылой и бесплодной местности, где не было ничего, кроме нескончаемого раскаленного песка. Он бежал, спасаясь от погони. На пути не попадалось ни дерева, чтобы укрыться, ни ручейка, чтобы хоть немного утолить мучительную жажду. Дьявольские глаза вновь искали его. Рейвен знал: стоит остановиться хотя бы на мгновение, и они его найдут.

Ему было никак не проснуться и не стряхнуть с себя этот кошмар. Тело слишком устало; к тому же он чересчур глубоко погрузился в свой жуткий сон, чтобы суметь оттуда выбраться. Когда Рейвен, проспав половину суток, все-таки проснулся, он почувствовал себя еще более разбитым, чем прежде. Он с содроганием обнаружил, что вся постель взмокла от его пота. Дрожа, Рейвен дотащился до отхожего места, где его вырвало, словно щенка, объевшегося какой-нибудь гадостью.

После этого Рейвену стало немного легче, ибо очищение тела от вредных веществ всегда помогает. Он сходил к колодцу и выпил почти целое ведро воды. Впервые после многих дней пути он пил воду без маслянистого привкуса, исходящего от тех проклятых доспехов. Вода из армейского колодца показалось ему сладкой, точно спелые груши.

В голове по-прежнему все путалось, однако Рейвен подумал, что ему не помешает подкрепиться. В казарме ощутимо пахло чесноком, и от этого запаха у него забурлило в желудке. Дункарганцы испытывали особо пристрастие к чесноку и добавляли его почти во все свои кушанья. До вступления в Дункарганскую армию Рейвен вообще не знал чеснока, но здесь довольно быстро привык к терпкому и жгучему вкусу чесночных головок. Дункарганцы не только обожали вкус чеснока, но и считали его могучим лекарством едва ли не от всех болезней. И действительно, местные жители отличались завидным здоровьем и стойко сопротивлялись заразным хворям, которые часто охватывали другие города. Чувствуя, как его рот наполняется слюной, Рейвен направился к лагерной кухне. На пути ему встретился один из сослуживцев.