Стражи утраченной магии

Рейвен услышал, как позади него в траве что-то зашуршало. Он полуобернулся, готовый встретить нового врага, и тут краешком глаза увидел, что первый таан что-то швырнул в него. На Рейвена, опутав ему голову и туловище, упала сеть, сплетенная из толстых прочных веревок. Сеть выбила меч из его рук. Рейвен отчаянно пытался высвободиться, однако таан туго стянул сеть, лишив его возможности пошевелить руками. Рейвен безуспешно сопротивлялся, пока противник не опрокинул его на землю.

Ухватившись за конец сети, таан потащил Рейвена по траве, словно корову на убой.

Рейвен не сдавался, но его усилия только злили таана. Он остановился и ногой пнул Рейвена в голову.

Странное оцепенение овладело Рейвеном. Последним его ощущением было то, что земля под ним движется. Потом он потерял сознание.

ГЛАВА 18

Рейвен то приходил в себя, то вновь проваливался во тьму. Вместе с сознанием возвращалась боль и ощущение давления на шею. В такие моменты глаза слепило ярко-оранжевое пламя костра, в ушах стоял гул чьих-то возбужденных голосов. Всякий раз, приходя в сознание, Рейвен старался удержать поток ускользающих мыслей и образов. Однако боль была выше его сил, и он опять отступал под ее натиском в глухую и беззвучную темноту.

Он окончательно опомнился со светом дня, смутно вспомнив о случившемся с ним и его товарищами. Рейвен надолго закрывал глаза, пытаясь разобраться в своем нынешнем положении. Голова болела, однако тошноты он не чувствовал, а когда осторожно приподнимал веки, туманной дымки перед собой не видел. Значит, удар таана по голове ничего ему не повредил. Зато тело все было в ссадинах и царапинах. Во многих местах кожа была стерта, а то и полностью содрана. Рейвен вспомнил: его грубо волокли по земле. Сейчас даже малейшее движение заставляло его вздрагивать от боли.

Рейвен обнаружил у себя на шее железный обруч — это он сдавливал горло. Приоткрыв глаза пошире, тревинисский воин увидел железную цепь, тянувшуюся от обруча к столбу, вкопанному в землю. Превозмогая боль, заставившую его застонать, Рейвен протянул руку и дернул цепь. Увы, она оказалась толстой и прочной.

Обессилев, Рейвен повалился на спину и закрыл глаза. Им овладело отчаяние: взяли в плен! События минувшей ночи он помнил слабо, но предсмертные крики товарищей крепко врезались ему в память. Ну почему, почему его не убили вместе с ними? Для тревинисов не существовало более тяжкого позора, чем попасть в плен. В их представлении в плен попадал только тот, кто плохо или недостаточно мужественно сражался. Рейвен опозорил не одного себя, но и весь свой род. И, что еще хуже, он не выполнил долг перед племенем. Мертвому ему это еще простилось бы, но ведь он остался в живых. Теперь ему нет прощения.

Рейвену оставалось лишь надеяться, что кто-то из тревинисов все же уцелел и сможет предупредить соплеменников об опасности. Если это так, Рейвен уповал на то, что оставшиеся в живых товарищи не видели, как его волокли по траве, словно оленью тушу. И пусть они назовут его имя в числе погибших. Пусть уж лучше в родном селении его считают мертвым, чем пленным.

Рейвен не сомневался, что жить ему осталось недолго. Собственная жизнь его больше не волновала. Нет, он не собирался покончить с собой. Оборвать своей рукой жизнь, данную ему богами, означало бы серьезно оскорбить богов и вынудить их отвернуться от него. Рейвен утешался мыслью о смерти, но не такой, когда его убьют, как собаку. Нет, он умрет в сражении, и если богам будет угодно, то заберет с собой одного или нескольких чудовищ.

Мыслей о побеге у него не было. Он должен отомстить за бесчестье; не важно, что никто, кроме богов и его самого, об этом не знает. Отомстить — значит убить врага, взявшего его в плен.

Кое-как ему удалось сесть, хотя негнущуюся спину обожгло болью. Железный ошейник стискивал горло, а цепь врезалась в плечо. Он поморщился, представив, что к ночи все его тело станет сплошным комком боли. Ничего, он вынесет эту боль без звука. Таково его наказание за позор плена. Лучшей участи он не заслуживает.

Рейвен попытался разобраться, где он находится. Ага, его приволокли в лагерь таанов, и полузвери вокруг были, похоже, чем-то возбуждены. Внешняя граница лагеря обозначалась шатрами, поставленными в круг. Внутри круга было обширное открытое пространство. Центр его занимал меньший круг шатров. Возле них горели костры. Оттуда тянуло жареным мясом, отчего рот Рейвена наполнился слюной. Он уже не помнил, когда в последний раз как следует ел.

Большинство таанов были воинами, облаченными в доспехи и вооруженными. Внутри малого круга находились безоружные тааны. Они стряпали еду и присматривали за детьми. Судя по росту и по тому, как непоседливо вели себя эти существа, то были именно таанские дети.