Стражи утраченной магии

— Мы смотрим на пеквея, пеквей смотрит на нас, только и всего, — ответил Вольфрам.

Пеквей переминался с ноги на ногу, ковыряя босыми пальцами землю и оглядываясь по сторонам. Наконец, поняв, что его друг собирается добрую половину дня торговаться из-за своих мехов, пеквей что-то ему сказал и отошел.

Он направился прямо к навесу эльфа. Ростом этот коротышка был не более четырех футов, уступая даже низкорослому дворфу. У него были курчавые светло-русые волосы. Коротко остриженные, они открывали его длинные, заостренные уши. Глаза у пеквея были ярко-синими, большими и круглыми. Лицо оканчивалось маленьким острым подбородком, над которым нависал пухлый рот. Зубы пеквея были тупыми, как у коровы или лошади, ибо им не требовалось разрывать и пережевывать мясо. Синие глаза коротышки так и бегали, глядя то на эльфа, то на дворфа. Чувствовалось, что Дикий Город потряс его, но потрясение было восторженным. Лицо пеквея не выражало ни малейшего неудовольствия или испуга.

— Джессан, — коротышка ткнул пальцем в направлении своего спутника, — говорит, что ты — эльф, а вот ты, — ослепительно-синие глаза уставились на Вольфрама, — дворф. Это правда?

У пеквея был высокий, пронзительный и писклявый голос. Он так коверкал эльдерские слова, что их едва можно было понять. Из всех народов Лерема только тревинисы могли говорить на твитл — языке пеквеев — и понимать этот язык. Но даже они понимали далеко не все, ибо многие звуки были просто недоступны человеческому уху и гортани.

— Да, я эльф из государства Тромек, — ответил эльф, холодно поклонившись.

— А я — дворф, — без излишних церемоний произнес Вольфрам.

— Ну а я, значит, пеквей, — с гордостью представился коротышка.

Он полез в сумку, висевшую у него на заплечном ремне, и достал оттуда несколько украшений, вспыхнувших на солнце. Пеквей выложил вещицы на прилавок.

Эльф никогда прежде не видел таких изящных пеквейских изделий. Он даже охнул от удовольствия и протянул руку, желая коснуться прекрасных украшений.

— Небесный камень, — пояснил коротышка, гордясь тем, с каким вниманием эльф разглядывал на солнце его ожерелье.

— Ошеломляюще! — выдохнул эльф.

Даже дворф, равнодушный к драгоценностям, был потрясен мастерством. Хотя Вольфрама и не интересовали украшения, он понимал толк в самоцветах. Такой удивительной бирюзы он никогда не видел. Каждую бусинку оплетали тончайшие серебряные нити. Их цвет был сродни цвету летнего неба, отражающегося в зеркальной глади озера. У Вольфрама буквально зачесались руки самому потрогать ожерелье, и ему пришлось усилием воли удержать себя, чтобы не выхватить ожерелье из рук эльфа.

— За эту прелесть я отдам тебе одну из моих шкатулок, — предложил эльф. — Любую, какая тебе понравится. Выбирай.

Вольфрам был вынужден закусить губу, чтобы не вмешаться. Эльфы считали бирюзу магическим камнем, дающим тому, кто ее носит, защиту от злых сил. В ожерелье, принесенном пеквеем, было не менее трех десятков бусин — крупных бусин, размером с большой палец дворфа. На это ожерелье можно было купить небольшой дом в любом из городов Тромека. Вольфрам молча сыпал проклятиями, что не оказался проворнее эльфа и проворонил редкую возможность разбогатеть.

Пеквей уважительно взглянул на шкатулки.

— Красивые, — сказал он и протянул руку, чтобы забрать ожерелье. — Но мне не надо. — Он бросил взгляд на Храм Врачевания. — Снадобья, — добавил он.

— А-а, я все понял, — засуетился эльф. — Тебе нужны целебные снадобья. У меня есть деньги. Я заплачу тебе за ожерелье, и ты сможешь купить в Храме все, что тебе нужно.

Пеквей ошеломленно глядел на эльфа.

— Он не понимает, что такое деньги, — подсказал эльфу Вольфрам.

— Что? Не понимает, что такое деньги?

— Покажи ему монеты, — предложил Вольфрам. — А я постараюсь объяснить.

Эльф колебался, но ожерелье грозило исчезнуть в сумке пеквея, и надо было что-то решать. Эльф ненадолго отлучился в повозку, в которой жил, и вернулся с мешочком, наполненным монетами. Он вынул оттуда несколько крупных, блестящих монет.

Пеквей с интересом отнесся к блестящим кружочкам с портретом покойного императора Нового Виннингэля. Гравированное изображение его просто восхитило, но коротышка не имел ни малейшего представления, что делать с этими кружочками.

— Эти кружки называются деньгами, — объяснил ему Вольфрам. — Их ты получаешь за свое ожерелье. Если ты снесешь деньги в Храм, тамошний человек даст тебе за них снадобья, которые тебе нужны.

Пеквей озадаченно поглядел на него.

— За них? Они ничего не стоят. Это медь.

Вольфрам усмехнулся и ткнул пальцем в сторону эльфа.

— У него в мешочке есть и другие монеты, подороже. Серебряные.

Пеквей закивал, его синие глаза вспыхнули. Сообразительный малец, быстро понял, что к чему. Коротышка отпихнул медяки.

— Небесный камень стоит дороже.

Эльф одарил Вольфрама сердитым взглядом.

— Он — не ребенок, — сказал Вольфрам. — И не овечка, которую можно облапошить и обстричь. Он сам делал это ожерелье, так что он хорошо знает, чем серебро отличается от меди. Его не проведешь.