Стражи забытого Предела (СИ)

   Свет факелов дрогнул. Ули успел лишь моргнуть, а когда вновь открыл глаза, случились новые изменения. Окружающий пещерный сумрак подался далеко в стороны, и теперь они сидели не в замкнутом пространстве, а где-то посреди голой пустоши у едва тлеющего костра. Стена, правда, осталась на месте. Где бы они ни оказались, здесь властвовала чёрная ночь. Ули даже почувствовал на своём лице ветер, остудивший его жар.

   Ветер пах иным миром.

   Рядом послышалось тихое блеяние. В нём звучала обречённость. Вернулась тишина. Вот кто-то из стариков - кажется, Мок - захрипел, готовый закашляться, но пересилил себя и сдержался.

   - Мииирррааа ... Крооомо-ому-омуэрррооо.

   Им ответили. Тамир кивнул, подтверждая, что всё идёт, как и должно. Ули поморщился от боли, так крепко тот сжал его руку, но высвободить её не попытался.

   - Пусть произойдёт обмен Дарами, как установили наши... к-кх, предки!

   "А может, и вы сами, - подумал Ули, смотря, как тени на стене вновь зашевелились. Ему показалось, что это их движение походило на движение кошки, приготовившейся к прыжку на зазевавшегося воробья. - Может, вы бессмертные демоны огненного мира. Недобитые. Злопамятные. Зубастые и голодные".

   - Пусть перемирие между нашими мирами и впредь остаётся вечным и нер... незыблемым. Эээрррооо! Обмееенннааа!

   Голос старейшины дал едва заметную слабину, и Ули посетила ещё одна незваная мысль:

   "Следующий ритуал придётся проводить кому-то другому. Тамир к этому времени будет уже несколько лет, как лежать в земле. И его последователь будет ему завидовать".

   - Обмееенннааа... Эээрррооо

   Голос с "той стороны" был громок и доволен.

   - Примите наш Дар, и мы примем ваш!

   Вновь молчание. Свет костерка дрожит. Дрожат и алые огоньки, что временами мерцают в окружающей чёрной пустоте. Стражи сидят без движения. На плечи что-то давит незримым мокрым покрывалом. Пустота огромна и всеобъемлюща. А они лишь горстка слабых искорок жизни, что так легко задуть, плывущих на жалком клочке тверди посреди её бескрайности.

   "Эта пустота - она то, что находится в пропасти между двух миров, - догадался Ули. - Она заполняет невообразимую пустошь межмировой Чёрной Ямы. Это и есть пограничье - Предел".

   Молчание затягивалось. Чужие тени на стене задвигались, отдалились и вновь приблизились. Они перемещались, а не сидели на одном месте. Всё происходило в тишине. Старейшину била крупная дрожь. Ули понял, что и он дрожит. Жар, что грел его изнутри, выгорел. Взопревшая кожа под шерстяной накидкой покрылась пупырышками.

   Молчание. Старики по эту сторону тоже зашевелились. Завозились. Доносящееся от них сопение становилось более натужными.

   Тени мечутся по каменному квадрату. Лишь эта стена и то, на чём они сидят, - последние кусочки реальности, оставшиеся во мраке. Их реальности. Порывы чужого ветра. Тревожные отблески чужих огней, проходящие сквозь пустую тьму. Тени вздымают лапы, словно бы атакуют. Всё в немом безмолвие. Силуэты людских голов под ними беззащитны.

   - Бееееееееееээээээээээээээээ!!!

   Козлиное блеяние раскололо тьму подобно громовому раскату. На один краткий миг сверкнуло алым, жёлтым и зелёным, высветив стену до последней трещинки, тут же погрузив мир в ещё более чернильный мрак.

   Козёл оставался за их спинами, а значит на "той стороне" очага.

   - Он ведь привязан. Как они... - подумал Ули, не заметив, что говорит вслух.

   - Я отвязал его, пока ты вёл Призыв, - пояснил Тамир полушёпотом, не поворачивая головы. - Ничего не говори. Нельзя.

   Животный вскрик. И ни звука, ни стона. Но их Дар был принят. Вроде бы... Ули почувствовал, что старейшина успокоился. Вернее, начал успокаиваться. Дрожащая хватка его ладони ослабла. Теперь они ждали ответного жеста.

   Пляска теней на стене продолжалась, не замирая ни на мгновение. Что там у Них происходит?.. Стражи сидели и ждали. На их стороне не происходило ничего. Предназначенного для них Дара не было.

   Тени прыгают. Они словно бы начали бороться друг с другом, ударять друг друга. Большие головы толкают друг друга. Длинные лапы тянутся к людским силуэтам, сидящим под ними. И звуки - прежние звуки: многоголосые хрипения, шипения, постанывания... Шорохи во мраке, что более не был "внешним", а постепенно вновь становился "своим", вполне обычным, серо-ночным сумраком. Новый скребущий звук. Гораздо громче, ближе прежних. Его могли издавать лишь огромные когти, цепляющиеся и скользящие по камням, так показалось Ули.

   Кто бы его ни издавал, он приближался к их дотлевающему костерку.

   У Бурдухара когти есть. Но не то, чтобы огромные. Главное его оружие - клыки на мощных челюстях.

   Старики снова завозились. Некоторые начали привставать. А молодой парень - его звали Драм, сын отцовского друга Ольба, стал что-то говорить сидящим рядом.

   - Тихо! - полушёпотом рявкнул Тамир.

   Шум и возня приутихли, но не до конца. Скрежет же усилился. Тени на стене замерли. Они тоже смотрели и ждали.

   - Такого прежде не было. - Старейшина говорил сам с собой.

   Про мальчика, руку которого продолжал сжимать до боли, он попросту забыл.