Стражник (СИ)

Бойцы дружно кивнули, не столько веря в сказанное, сколько из-за уважения к хозяину. Ближайший из них продолжал буравить меня нехорошим взглядом.

— Где мои парни Мел, Тихий и Михлан? — поспешно спросил я.

— Они в порядке. Одному отлежаться надо, а второго сейчас приведут. Про третьего сказать нечего. Может жив, а может уже и отошел, — я насупился, припомнив, что мне сказали про Михлана. — Ты пока постой в стороне, а потом мы решим, что с тобой делать дальше, — купец резко развернулся и ушел к своим бойцам.

Да, а подумать над тем, что делать дальше надо. По-хорошему следует брать Мела, Тихого и бегом в расположение легиона, пока не обвинили в дезертирстве. Но прежде неплохо бы прояснить ситуацию в городе. Я повернулся к хмуро стоящему бойцу.

— А что там в городе, не подскажешь? Победили?

— Да. Наши посмотрели, все там тихо.

— Уже хорошо.

Значит, приходит Тихий, и мы благодарим за постой и сваливаем по-быстрому. Отличный и главное просто реализуемый план. Купец навряд ли захочет держать при себе легионеров, когда в городе военное положение. Помимо воли прислушался к разговору хозяина подворья и воинов.

— Как я и говорил, все эти Проклятые и Одарённые — только гонор и спесь. Они лишь и могут, что крестьян гонять, да ремесленников пугать. А это Мертвый легион — тьфу и растереть. Мы их выбили и никакие там Одарённые не нужны были, главное иметь твердую волю и холодный разум. Все в наших руках, — хм, какие-то опасные речи он говорит. — Если собраться, да не бояться, мы этих Проклятых размажем. Да, крови прольем достаточно, но забьем их в норы, чтобы и носа не казали…

— Все, не могу больше, — застонал молоденький боец, у которого едва бороденка проклюнулась.

Парень поднялся с лавки, толкнул плечом близь стоящего бойца, скидывая шлем.

— Малик, ты чего? — немного удивленно поинтересовался купец.

Парень прошел пару шагов, стянул кольчугу, бросил под ноги; потянулся, раскинув руки в стороны, и поднял подбородок к весеннему солнцу.

— Хорошо.

— Ты что творишь, малявка, — зло рявкнул воин с сединой в бороде.

— Заткнись, — умиротворенно проговорил паренек и стянул поддоспешник с рубахой.

Все умолкли в изумлении, такого обращения со старшими товарищами мог позволить себе разве что умалишённый. Ведь и девки малорослой понятно — за такое огребешь по шее вернее, чем храмовник Проклятого определит из толпы. И дальнейшая твоя судьба в отряде будет малоприятной. В легионе все строится на уставе, а в таких отрядах многое зависит от уважения.

Седобородый дернулся наказать зарвавшегося наглеца, занес руку и почти ударил. Но, к моему удивлению, парень, не поворачиваясь увернулся, отмахнулся левой рукой, едва коснувшись шеи опытного бойца. Воин выпучил глаза, схватился за горло и хрипя осел на землю.

Пару секунд тишины и все отпрянули в разные стороны, обнажая мечи, часть воинов прикрыла купца щитами. Но парня это нисколько не беспокоило. Он плюхнулся на землю и стал стаскивать сапоги, высунув кончик языка. Под телом упавшего разлилась небольшая лужица крови, воин дёрнулся в последней судороге и затих.

— Грязный ублюдок, — прорычал кто-то из воинов.

— Заткнись, Пуза, а иначе выпотрошу, — издевательски заявил парень, отбрасывая второй сапог. — Как вы меня бесите, ничтожества. Всех вас надо загнать в стойла, чтобы вы там жрали, спали и трахались. А когда мы позволим, снабжали нас едой.

В голосе парня сквозила ненависть и презрение, его буквально потряхивало от отвращения к нам. Он выпрямился в полный рост: худой, нескладный, как большинство юношей; сплел пальцы, резко вывернул ладони вперед и хрустнул суставами.

Я выпал из оцепенения, оглянулся: купец что-то тихо втолковывал близь стоящим бойцам, другие же обступали спятившего мальца. Один я, как дурак, стоял в растерянности. Ну, хоть клинок додумался перед собой выставить. Облизал губы, не зная, как быть дальше. Вот что за удача такая у меня, не дня без того, чтобы не вляпаться в Проклятого? Все-таки Кол заблуждался — неудачливый я.

— А ты хорошо замаскировался, — внезапно полным спокойствия голосом заговорил купец. — Я в жизни не подумал, что подосланный Проклятый — это ты. Скорей, Карл или Манул, но только не ты. Хорошо вжился в роль, хвалю.

— Заткнись, старикан, — с пренебрежением бросил он. — А сейчас я перережу вас, как скот, всех до единого. И заберу причитающееся нам.

В повисшей тишине удар дверной створки об стену прозвучал раскатом грома. Я скосил взгляд. К нам спешила девушка в ярко-синем платье и небесно-голубом платке, за ней семенил один из воинов.

Этой дуре что здесь надо? Видно же, дело движется к резне. Или это влюблённая в предателя?

— А вот и моя прелестная Кимали, — довольно проговорил безумный Проклятый.