Стражница

— Ты милая девочка, но он явно неприемлем. Ты только сама поставишь себя в неловкое положение.

Я и так уже поставила.

— Я не влюблена в него. Мне только… любопытно.

— Ага. Ты же знаешь, что говорят о любопытной Варваре, не так ли?

Почва, по которой я двигалась, внезапно показалась обманчивой, как болото.

— Он хороший парень.

— Да, действительно хороший. Но место, из которого он вышел, чернее смолы.

Оставь его в покое.

— Почему? Что может быть настолько ужасным?

Лицо Билли стало суровым.

— Больше, чем ты можешь себе представить. И, собственно, такое даже лучше не представлять. Найди кого-нибудь другого, о ком ты сможешь мечтать, Маура Кэтлин. Доннелли никогда не будет смотреть на тебя подобным образом.

— Каким образом?

Он нарисовал овал в воздухе, как будто очертил контуры моего лица.

— Подобным образом. И не смотри теперь так разочарованно! Парень умрёт ещё до следующего восхода солнца, если прикоснётся к тебе, и он это знает.

Он рискует жизнью, чтобы защитить тебя, но для него важна не только его жизнь.

Он встал.

— В сущности, ты должна уже быть дома, если я не ошибаюсь. В последнее время, ты причинила матери достаточно проблем. Вовремя прийти к ужину было бы самым малым, что ты могла бы сделать.

Я выскользнула из-за стола. По сравнению с тем, что он сказал насчёт остального, меня почти не задело то, как он вышвырнул меня из бара. До сих пор Билли никогда никому не угрожал в моём присутствие, но он так случайно упомянул о том, что убьёт Колина, как будто это дело в его расписание такое же пустяковое, как забрать бельё из прачечной. При мысли, что я, возможно, подвергла опасности Колина только потому, что хотела пойти с ним на бал, мне стало плохо. Боже мой, какой же я могла быть легкомысленной.

И тогда я осознала вторую часть его заявления: для него важна не только его жизнь. Но чья тогда? Моя? Хотя мой дядя коварный и жаждет власти, но он никогда не причинил бы мне вреда. Эта была одна из немногих вещей, касающихся моего дяди, в которой я была уверена — безопасность моей матери и моя были неприкосновенны. Кого же тогда защищает Колин?

Я прикоснулась к шраму на моей ладони. Хотя ему было всего лишь пара месяцев, но он уже превращался из пятнистой, красной линии в светло-розовую, которая с каждым днём становилась всё светлее и тоньше. Как сказали врачи, он никогда полностью не исчезнет, но побледнеет. Шрамы на спине Колина были полностью белыми, они давно зажили, но были таинственными и навивали грусть.

Шрамы не исчезают, напомнила я себе. Почему я полагала, что они исчезнут?

Глава 21

Если бы я верила в то, что у меня получится сбежать и добраться до дому пешком, я бы попыталась. Вместо этого я сделала кое-что другое, что было почти такой же хорошей идеей — я вытащила из кармана айпод, воткнула в уши наушники и включила громкость на полную. И когда открывала дверь грузовика и садилась, музыка, так сказать, образовала кокон, в котором я могла дуться.

Хватка Колина на моей руке, даже через шерстяной гардемарин, казалась невероятно тяжёлой. Вместо того, чтобы посмотреть на него, я забилась в угол моего сиденья и уставилась в окно. Перед Морген в дрожащих лужах отражалась неоновая реклама Харп энд Гиннес. Дождь разрывал слова в произвольные, цветные пятна. Мы, не сказав ни слова, поехали домой.

Я ничего не рассказала Колину о таинственных цветах или о предложение Дженни, а также о том, что познакомилась с Марко Форелли. Он ведь тоже не говорил мне, что у Билли есть против него. Все эти вещи, которые мы не рассказали друг другу, выросли в стену между нами, и я заставила себя самой не ломать её. Я продвинулась вперёд насколько могла, показав свою слабость, но Колин всё ещё не доверял мне. Поэтому мне больше нечего было ему сказать.

Когда мы подъехали к дому, я вытащила из ушей наушники и застонала.

На передней лестнице сидел Люк, укутавшись из-за холода в чёрную, кожаную куртку.

Колин втянул в себя воздух.

— Дай угадаю. Нужно спасти мир?

— Не думаю, что ради этого он околачивался бы перед моей дверью.

— Верно. Иди и позаботься об очередном кризисе, что бы это ни было. И не исчезай, не предупредив меня.

— Чтобы ты не беспокоился?

Выражение его глаз было загадочным.

— Чтобы я мог придумать для тебя оправдание.

Я не знала, что ответить.

— У Куджо не было желания болтать? — крикнул Люк и махнул в сторону грузовика, когда я пересекала газон. Даже в холодную ночь его тягучее произношение звучало как-то отрадно и тепло.

— Да, только представь себе. Что ты здесь делаешь?

Прежде, чем я вытащила ключ из сумки, он прикоснулся к замку, и от метала отскочили красные искры. Засов отворился, и Люк улыбнулся мне.

— А разве мне нужен повод, чтобы заглянуть к тебе?

Я ещё никогда не приглашала Люка в дом. Хотя он попадал в мою комнату через Межпространство, но никогда не задерживался дольше минуты. То, что происходило сейчас, выглядело нормальным, а с Люком нормальное, казалось странным.

— Тебе что-то надо, — сказала я, бросив сумку на лестницу и повесив куртку.

Он поиграл с высвободившимся прядям моих волос.

— Мне всегда что-то надо. Сядь ко мне.