Стражница

Я вырвала травинку, удивлённая дрожью в её голосе. Казалось странным, что она была так подавлена разговором о Верити, хотя они никогда не встречались. Через поляну пронёсся крик Констанции и несколько черепиц оторвались от крыши и приземлились поблизости. Маргарет сжала мою руку, когда я собиралась встать.

— Люк позвал отца не просто так. Я бы не советовала всегда полагаться на этих двоих, — добавила она с лукавой улыбкой, напоминавшей мне Люка, — но уверяю, она не могла бы оказаться в более надёжных руках.

Я наблюдала за хижиной, которая казалась качается от всплесков энергии.

— Они же помогут ей? Люк действительно настолько хорош, как говорит?

— Лучше, — сказала Маргарет, так уверенно, что я поверила. — На самом деле, даже лучше, чем он думает. Но я бы не хотела, чтобы он возгордился, поэтому лучше не упоминать об этом. Ты ведь понимаешь.

Я не смогла сдержать смех, он просто вырвался, она засмеялась со мной, но уже через секунду снова стала серьёзной, и не могла посмотреть мне в глаза.

— Его ожидают великие дела, а он и наполовину этого не понимает. Судьба не ошибается, знаешь ли. Она не призывает того, кто не достоин.

— Судьба?

Не удивительно, что Люк всегда говорит о ней, раз Маргарет в неё верит.

— Когда я так говорю, звучит очень напыщенно, не так ли? Боюсь, когда ты замужем за патриархом — это неизбежно. Всё всегда такое торжественное и величественное. Думаю, когда подойдёт очередь Люка, он будет другим, но это будет также зависеть…

— От чего?

Прежде чем она успела ответить, на маленькие кусочки разлетелось окно, взрыв был таким громким, что мы вздрогнули. Маргарет склонила голову набок, прислушиваясь, но не стала оглядываться. Вместо этого она уставилась в точку чуть выше моего плеча.

— Вы… не видите?

О, Б-же. Как я могу быть такой грубой? К матери Люка? Я должна была заметить, что она следует за звуком моего голоса, а не за движениями, а также то, как Доминик вёл её через поляну.

Она слегка пожала плечами.

— Как я уже говорила, некоторым людям переход даётся труднее, чем другим.

— Простите. Люк никогда не рассказывал об этом.

Он никогда не говорил мне о своей семье.

— Когда бы он успел?

Да, действительно, но мои внутренности свело судорогой от смущения. Как я только могла проглядеть? И почему никогда не спрашивала Люка о его семье? Он много знал о моей. Почему проявил такую сдержанность? Я сомневалась, что причиной молчания могла быть его небрежность.

— Не жалей меня слишком сильно. У меня есть другие способности. — Она замолчала. — Стало тише. Ты чувствуешь это?

Воздух, казалось, постепенно разрядился, ветер сменился в приятный бриз. Звуки треска и сотрясения, исходившие от хижины, мало по малу ослабели.

Я вскочила на ноги:

— Могу я войти внутрь?

Маргарет закрыла глаза.

— Теперь там должно быть безопасно. Можно взять тебя за руку?

Меня охватил стыд. Я была готова ринуться вперёд, оставив маму Люка сидеть на земле посреди Байу. Какое же хорошее первое впечатление я оставила о себе! Я помогла ей встать, и она взяла меня под руку.

Когда мы приблизились к хижине, я оглянулась и увидела, как исчез зелёный травяной покров. Отличный трюк. Маргарет наверняка была бы знаменитостью у соседей в моём районе.

Люк открыл дверь, одной рукой упираясь в верхнюю часть дверной рамы, и я чуть не споткнулась на неровной поверхности. Я совсем забыла, насколько он красив, его мускулистое тело и лицо, будто вырезанное из янтаря. Магия лишь усиливала этот эффект. Линия на моём запястье начала сильно пульсировать, и я бездумно шагнула прямо к нему. Он ухмыльнулся, немного устало, чем обычно, но также заносчиво.

— Маман, — сказал он, не отводя от меня взгляда, в его глазах сверкали азарт, вызов и горячность. — Спасибо за заботу о Мышонке. Что ты думаешь о моей девушке?

Прежде, чем я смогла напомнить ему, что вовсе не его девушка, Маргарет, не колеблясь, вышла вперёд и легонько ударила Люка кулаком по плечу.

— Думаю, тебе надо проверить голову, если считаешь, что представил её надлежащем образом.

Он рассмеялся и обнял ее, затем снова повернулся ко мне:

— Мышонок, это моя маман, Маргарет ДеФаудре. Маман, это Маура Фитцжеральд, но все называют её Мо.

— Но не ты, — заметила она.

— Я особенный.

Она снова нежно стукнула его.

— В любом случае ты очень самонадеян, сын.

— Констанция, — сказала я. — Я хочу увидеть её.

— Конечно, хочешь.

Энергичным движением, он проводил меня в хижину, пройдя мимо отца, к шаткой койке.

Констанция лежала на кровати, белая как полотно, влажные от пота волосы прилипли к лицу. Но её дыхание было ровным и кровотечение остановилось.

— Она в порядке?

— Как рыба в воде, — сказал Люк. — Или птица в воздухе. По крайней мере полагаю, что это воздух.

Меня накрыло волной облегчения, а пальцы Люка легонько, словно крылья бабочки, провели по моей руке.

— Прошу, давайте выйдем. — Не дожидаясь ответа, Доминик переступил порог открытой двери, его шаги сотрясли всю хижину.

Я, нахмурившись, оглянулась на Констанцию, но Маргарет коснулся моей руки.

— Я посижу с ней.