Стразы

Лиса я нахожу возле двери в номер. Он похож на цепного адского пса. Челюсть сжата, глаза похожи на льдины. И мне хочется упасть на колени, лишь бы не входить в этот чертов пентхаус, не видеть то, что случилось.

Лис пропускает меня в полутемную прихожую. Я не зажигаю свет. Иду по памяти, мне все здесь знакомо. Лис скользит за мной, словно тень. Она в спальной. Лежит на кровати свернувшись калачиком, как маленькая уличная кошечка. Сердце обливается кровью.

- Эмма,- хриплю я, обрушиваясь на пол возле кровати, наплевав на то, что охранник увидит мою слабость.

- Я разберусь, хозяин,- голос Лиса тверд. Я нервно бросаю на него один единственный взгляд, который тут же заставляет его заикнуться, и так же тенью выскользнуть из комнаты.

- Эмма,- она поворачивает ко мне лицо, и я падаю в пропасть. – Твою мать, ты великолепна, шепчу я.

На ее лице нет следов побоев, и макияжа. И она перекрасна в своей естественности.

- Я забыла надеть диадему,- говорит Китти,- я сама виновата.

Дрожь в ее голосе сводит меня с ума. Я найду и убью тварь, которая позарилась на мою женщину.

Глава 23

Я чувствую как все вокруг темнее, на глаза опускается пелена. Она моя. На пути встает Лис. С размаху бью его по лицу, так сильно, что она не удержавшись на ногах рушится на пол всем своим весом. Он что – то пытается говорить, но я не слышу. Мне по херу что он там мямлит. Сейчас меня занимает только одно – кто, блядь, посмел прикоснуться пальцем к моей женщине.

- Алекс, не надо, пожалуйста,- голос Эммы, слегка приводит меня в чувство. – Пожалуйста, остановись. Лис ни в чем не виноват.

- Виноват,- рычу я, хотя понимаю, что совсем не прав. Моя вина, что сейчас моя маленькая Китти морщится от боли при каждом движении. Я не должен был оставлять ее ни на минуту, ни на одну гребаную милисекунду. Пока я общался с этим мудаком Арсеньевым, какя –то падаль издевалась над моей Эммой. Я вдруг вижу следы ударов на ее лице, которые моя Китти замазала толстым слоем косметики, Я ошибся, что на ее лице нет грима, просто он настолько искусен, почти как творение художника.Мелкие синяки на белоснежной шее – следы пальцев, которые ее душили. Она смотрит на меня своими огромными оленячьими глазами, и я снова теряю связь с землей.- Найду и убью,- бессильно стону я.

- Алекс, это просто недоразумение. Этот человек решил, что я одна из девочек, работающих на тебя. А потом увидел в моих руках диадему и сбежал,- ее голос убаюкивает, руки сжимают мое лицо, в попытке заставить посмотреть на нее, выслушать.- Пожалуйста, Алекс, Лис не виноват. Давай просто не будем больше об этом вспоминать, - ее мягкие губы вдруг касаются моих. И я начинаю дышать, так как учил меня мой психолог. Нет, она просто вдохнула в меня жизнь этим своим легким, эфимерным поцелуем.

- Как он выглядел? – уже справившись с панической злостью, спрашиваю я.- Лис, на камерах должен быть этот ублюдок. Найди и уничтожь.

Лис смотрит в монитор компьютера, на лице ледяная решимость, но я понимаю, что он что – то недоговаривает.

- Я не слышу,- рычу я, - кто это был?

- Алекс, его нет на записях,- наконец говорит мой охранник.- В лифте нет камер. Ты сам отдал приказ убрать их, чтобы не нарушать конфиденциальность гостей,- я струдом сдерживаюсь, чтобы снова не ударить Лиса. Я понимаю умом – в случившемся нет его вины, но сейчас я хочу крушить все вокруг, лишь бы отвлечься от собственной беспомощности. Я ненавижу это состояние.

- Я умоляю тебя, остынь. Я сама виновата. Забудь,- я смотрю на насквозь фальшивую, отрепетированную улыбку моей Китти, и что – то царапает меня. Она что – то недоговаривает. Или это уже моя паранойя? Я не уверен ни в чем и ни в ком. И совсем неуверен, что все, блядь, нормально.

Лис стоит возле меня, и становится ясно. Сейчас он охраняет не меня, а эту въевшуюся мне в душу девку. Он оберегает ее от моего сумасшедшего гнева. И я понимаю, что выгляжу сейчас полнейшим маньяком. Неужели он подумал, что я смогу причинить ей вред? Идиот. Я даже перестал играть с ней в мои игры, потому что мне больше не нужно доставлять ей боль, чтобы чувствовать себя счастливым.

- Собирайся,- в моем тоне приказ.- Сегодня мы идем ужинать с одним из моих клиентов. И это не обсуждается.

- Я не пойду,- упрямо говорит Эмма, чем вызывает у меня волну неконтролируемой ярости. Я сейчас должен жалеть ее, но мой внутренний зверь не может справиться с клокочущей внутри злостью. Нет полутонов, нет возможности мыслить здраво. Я уже не различаю кто прав, кто виноват. И Лис, мой верный пес это видит, он знает это мое состояние.

- Эмма, иди собирайся,- тихо говорит он. Так спокойно, но что – то есть в его голосе. Что – то такое неуловимое, но в то же время убедительное. Китти лишь молча кивает и удаляется в свою комнату. Мне в руки ложится тяжелый стакан, адски воняющий виски.