Стрекоза для покойника (СИ)

- У нас нет времени. Пока я довезу вас отсюда до города, пока доберусь до пятьдесят пятого километра, будет почти полночь. А капитану потребуется разрешение на проведение спецоперации по задержанию – это займет еще пару часов!

- Тогда надо позвонить ему, - твердо сказала Лука.

- Кому? – уточнил Гаранин.

- Твоему отцу. Сказать, что мы далеко и не успеем в полночь. Выиграть время. Так всегда в кино делают.

Яр покачал головой.

- С ним такие шутки не проходят. Если он говорит – в полночь, значит, в полночь.

- А если мы правда не успевали бы? – с ужасом спросила Лука.

- Тогда они правда погибли бы… - в тон ей ответил Гаранин. – Лука, поверь мне… Я его хорошо знаю. Иного выхода нет!

- Раз иного выхода нет – я еду с тобой, - Лука, наклонившись, отыскала глазами две красные искры под кроватью. – Вольдемар, тебе лучше остаться здесь – Стражи не дадут тебя в обиду и помогут продержаться, пока мы не вернемся.

- Мы скорее всего не вернемся, - буднично поправил Яр.

Лука распрямилась – покрасневшая от гнева, встрепанная.

- Что ж… Но я еду с тобой!

В выражении его глаз на долю секунды промелькнула смешливая нежность:

- Сычик… - пробормотал он, развернулся и вышел из комнаты.

Лука поспешила за ним. Пусть хоть горшком называет, но одного она его не отпустит!

Садясь в машину, она обернулась – еще раз посмотреть на дом Эммы Висенте. Дом, в котором для нее началась цепь событий, кажется, ведущая к финалу. С надгробным камнем.

Она не заметила, как в последний момент в салон автомобиля проскользнуло бежево-черное длинное тело.

«Кошка – это вещество, которое может быть в твердом, жидком и газообразном состоянии…»

***

Яр остановил машину у здания Управления, обернувшись, посмотрел на сестру и мрачного Хотькова. Тот всю дорогу возмущался, ругался и обижался, что его не берут с собой, но, в конце концов, смирился, понимая – Алусю одну оставлять нельзя.

- Сестренка, - негромко попросил Гаранин, - держись. Держись, слышишь! Ты мне нужна…

Девочка молча взглянула на него. Глаза у нее за прошедшие сутки, кажется, стали еще больше и наполнились совсем неземным светом. Потусторонним. То же сияние видела Лука в глазах убитой Юли Всеславской.

- Ты мне тоже нужен, - наконец, проговорила она и перевела взгляд на Луку, - вы оба! Поэтому – возвращайтесь!

- Выходите, - глухо приказал ведьмак, отворачиваясь.

Его пальцы, лежащие на руле, побелели.

Хлопнула дверь машины – это вышел Димыч, помог выбраться Алусе, держа подмышкой кислородную подушку.

Гаранин вдавил газ в пол. Истерично взвизгнув, BMW сорвался с места и понесся прочь по почти пустой улице. Обернувшись, Лука смотрела на две удаляющиеся фигуры, и одна казалась ей призрачной. Она пожалела, что не поцеловала девчонку на прощание, потому что не знала, увидит ли еще ее. Вспомнила, как волочились за Вольдемаром оборванные лучи привязанности к хозяину, и думала, что такие же, верно, навсегда связали ее с Алусей Бабошкиной и Димычем.

- Родная, выбрось дурные мысли из головы, - вдруг сказал Яр. – Отправляясь на охоту, не нужно думать о плохом!

- Ты так всегда поступаешь? – спросила она.

- Примета такая у ведьмаков, - пожал плечами Гаранин. – Я – ведьмак, и в приметы верю. В тот раз, в Брянске, подумал, что операция, деньги на которую собирался заработать, завалив альгуля, может кончиться плохо… Видишь, что получилось?

- Вижу… - пробормотала Лука.

Привалилась к его плечу, закрыла глаза. Плечо было крепкое, как ствол дерева, надежное, горячее… Сидеть бы так и дремать, а машина пусть мчит по ночной трассе куда-нибудь… к реке, например, или в лес. А там – палатка, костер, небо над головой… Его объятия, руки, губы, хриплое дыхание и сорвавшиеся ласковые слова…

- Яр, - она выпрямилась и посмотрела на него, - ты знаешь, давно хочу тебе сказать…

- Что? – он буднично смотрел на дорогу, словно они, и правда, ехали в отпуск.

- Я люблю тебя!

Сказала – и выдохнула. Оказывается, и не так страшно!

Гаранин головы не повернул, но его губы тронула улыбка:

- Прямо вот так, сразу? Как в омут?

- Ага, - нервно хихикнула Лука, - как в омут. А ты теперь делай с этим, что хочешь!

Он повел на нее глазом, словно своенравный конь.

- Я что-нибудь придумаю…

Внутреннее напряжение не давало дремать: девушка бесцельно смотрела в окно, иногда ощущая горячую ладонь Гаранина на своем колене. И это было хорошо и остро, и последние минуты горчили так, что хотелось плакать, но она держалась, честно стараясь думать о хорошем. Перед глазами стояла та фотка, где гуляли Марина Доманина и Макс Бабошкин. Лука представляла, будто они живы и счастливы, а между ними, держа их за руки, идет Алуся в цветастом сарафане, похожая на эльфа. Эльфа, нарисованного красками жизни.

- Долго нам еще? – спустя час пути спросила она.

Мерцающие на приборной панели часы показывали без двадцати двенадцать.

- На месте будем вовремя, - ответил Яр и вдруг ударил по тормозам.