Стрекоза ее детства

Он тихо закашлялся. Потом, все с той же улыбкой, признался ей, что болен и скоро умрет, но это никак не связано с кашлем, помилуйте, от болезней не умирают: смерть приходит, потому что все тайное всегда становится явным. Он добавил, что ему нравится картина, спросил о ее творческих амбициях и развеселился, обнаружив, что таковых она не имеет. Он не угрожал сдать ее полиции, однако, понимая, что такая возможность у него все-таки есть, она согласилась на его условие: отныне все картины, которые напишет, она будет отдавать ему. Он предложил символическую цену за каждую работу. Она согласилась, не обсуждая и не торгуясь; она также пообещала ему несколько уже написанных картин. На следующий день за ними приехал грузовик. С тех пор после каждой операции она оставляла картину на мольберте и представляла себе, как кто-то потом за ней приходит. Назавтра она получала по почте конверт с несколькими купюрами. Эти деньги она откладывала на сберегательный счет.

* * *

— Почему та пожилая дама сказала, что считала меня мужчиной?

Шарль Фольке долго ждал, когда же девушка наконец заговорит. Сам он уже, кажется, сказал все, что мог. Он все вспоминал тот день, когда Амброз впервые рассказал ему о Фио. Это произошло в Музее современного искусства, перед полотном Роя Лихтенштейна «Drawing girl»[7]. Он отчетливо помнил эту сцену. Покинув нью-йоркский музей, они вернулись во Францию. Тогда-то Амброз и показал ему удивительные работы Фио и дал все необходимые наставления, доверив ему роль ее ангела-хранителя. Но теперь он оказался лицом к лицу с автором этих шедевров, и это производило на него странное впечатление, как будто призрак обрел плоть. Она даже не представляет себе, что с ней происходит. Не понимает, как ей повезло: ей не придется обходить галереи, чтобы продавать свои работы. Она появилась из ниоткуда, но перед ней откроются все двери. Он завидовал ей беззлобно, с восхищением. Она ничего не хотела, а получит все. Ей не придется бороться и изворачиваться, чтобы завоевать себе место в мире искусства.

— Эмеральда… Она всегда опасалась, что у Амброза может быть связь с мужчиной. Она думала, что именно поэтому он вас и скрывает. Но дело было совсем в другом. О вашем существовании должно было стать известно после смерти Амброза: вы его завещание и его наследие.

— Я не понимаю. Вы хотите устроить выставку?

— Только не это: на ваши картины спрос будет такой, что выставлять их просто нельзя.

Вздрогнула листва, взлетела птица, они услышали, как кто-то выругался и сломал ветку. Наконец, какой-то человек выбрался на их скромную полянку. Он кинулся к Шарлю Фольке, безмерно вдохновленный всем произошедшим, а также явлением маленького рыжего чуда. Он схватил Фио за руки, она отвернулась — от него сильно пахло спиртным. Смущенная запахом и возбужденным состоянием мужчины, она не все поняла из того, что он говорил, только что он видел ее работы на выставке в Милане. Дальше он сказал, не вдаваясь в подробности, что они явились для него настоящим откровением. Уровень алкоголя у него в крови заметно падал, и он, откланявшись, покинул их и побежал обратно через лес, чтобы присоединиться к празднику, или поминкам — он уже точно не знал. Большинство гостей разошлись, многие — возмущенные, другие — опечаленные потерей друга, и наконец, все прочие — торопясь поскорее рассказать о случившемся.

— А что, в Милане была выставка? — спросила Фио, как только возбужденный мужчина скрылся из виду.

— Нет. Никакой выставки не было. Но важно то, что он уже якобы на ней побывал. И главное — всем об этом рассказывает.

Фио не знала, улыбаться ей или нет. Ситуация складывалась и впрямь весьма необычная, все было в новинку, и она понятия не имела, с какого конца ей взяться, чтобы понять, что же с ней происходит. Вот уже почти три часа она участвовала в чем-то абсурдном, комичном и смешном, но ей почему-то казалось, что она в опасности. Тем временем зашло солнце. Фио этого не заметила.

~~~

В полночь машина остановилась у дома на улице Бакст. С неизменной предупредительностью Шарль Фольке распахнул перед Фио дверцу машины. Холод разбудил ее. Молодой человек предложил свой кашемировый шарф, она отказалась. Он проводил ее до дверей и остановился, будто еще чего-то ждал, возможно, особого распоряжения, чтобы уйти.

— Спасибо, — сказала она.

Он пролепетал какие-то неловкие, искренние слова о том, какое удовольствие доставило ему знакомство с ней. Ее огорчало, что такой красивый молодой человек так перед ней заискивает. Ситуация не из привычных.

Фио мысленно вернулась к событиям вечера. Невольно улыбнулась. Все эти люди, такие важные. Эти напыщенные слова. Да еще и столь явно присутствовавший покойник.

Изложив публике чудесную историю знакомства Фио с Аберкомбри, Шарль Фольке похитил девушку у возбужденных гостей, похожих на разволновавшихся пингвинов; они поужинали вместе с прислугой на кухне. Во время этой живительной передышки они говорили о простых вещах, о цене на помидоры и последних фильмах.