Стрекоза и Муравей

— Чего здесь пафосного? — Лиля удивлёно огляделась.

Почти все столики были заняты, люди ужинали, негромко разговаривали, приветствовали знакомых.

— Позже посмотришь. Кстати, сегодня здесь выступает шоу «Знойные пышки», хочешь посмотреть?

— Не особо. Стриптиз наверное? — Лиля, стараясь не слишком крутить головой, взглядом выискивала Екатерину Васильевну.

В их части зала бухгалтерши не было, но она вполне могла сидеть, как и Лиля с Димой, на диванчике у противоположной стены.

— Нет, танец. Они востребованная группа, танцуют зажигательно, да и вообще яркие девчонки.

— На столах что ли танцуют?

— Эх, фея, не доверяешь ты устроителям шоу, а зря! Ладно, давай ужинать, раз пришли, тем более я тоже есть хочу. Позволишь сделать тебе заказ или выберешь сама?

— Делай, — согласилась Лиля.

Выбрать блюдо в меню, где самая простая еда стоила больше прожиточного минимума, Лиля не могла. То ли хозяин клуба был слеповат и везде добавил лишний ноль, то ли у каждого из клиентов дома, в кладовке, стоял печатный станок, из которого то и дело вылетали зелёные бумажки с портретом Франклина.

Терпкое, в меру кисленькое, с приятным послевкусием душистого винограда вино быстро ударило в голову. Лиля хотела было отказаться от следующего бокала, но когда она ещё попробует такое вино? На втором бокале всё-таки остановилась — она сюда по делу пришла, а не на свиданье.

— Мне больше не надо, — решительно сказала Лиля, отрезая себе кусочек сочной говядины.

Нежное мясо, приправленное белыми грибами и травами, таяло во рту.

— Не нравится? Сейчас сомелье приглашу, пусть поможет тебе выбрать по вкусу.

Лиля не успела отказаться, как перед ними уже стоял низенький толстенький дядечка в чёрном фраке, полы которого обтягивали круглый выпуклый живот.

— Могу я узнать, какие вкусы дама предпочитает? — церемонно спросил он, слегка нагнувшись над Лилей. — Что вы любите? Кислое, сладкое, солёное, острое, пресное?

Коварное вино успело создать Лиле подходящее для элитного клуба настроение. Она чувствовала себя то ли знатной дамой на званом вечере, то ли куртизанкой на балу. Какая разница? Главное, что она чувствовала себя хорошо!

— Всё! Картошку жаренную люблю!

Дима засмеялся, но сомелье, который, вероятно, на своём веку повидал клиентов и похуже, не удивился.

— Замечательно! Могу предложить прекрасное вино урожая начала века, белое, столовое, с ноткой муската и горячим послевкусием. С запахом лайма, нежной молодой фасоли в период цветения и первых, ещё не достигших полной зрелости садовых ягод. Или, может быть, красное, с завораживающим ароматом сандала и поздней осени? Когда последние, нежные лучи проходят сквозь оголённые ветви лозы. Розовые вина в наших погребах особенно хороши: аромат спелых, богатых солнцем и теплом фруктов, насыщенный цвет от выдержки в дубовых бочках, богатая текстура и палитра вкусов. Вот, взгляните!

Сомелье развернул перед Лилей карту вин. Она растерянно разглядывала бутылки, названия и описания непередаваемых ощущений: что здесь можно выбрать? Повернулась к Осипову и просительно взяла его за руку.

— Димаааа, — протянула она. — Давай пить что пили, а? Или сам выбери?

Он кивнул, захлопнул толстенную папку:

— Коньячка нам принесите и лимон, — распорядился Осипов.

Лиля облегчённо вздохнула.

Салат «Дыхание моря» оказался аналогом маминого фирменного салата из морепродуктов, разве что рапанов в нём было больше и крупные королевские креветки служили не ингредиентом, а украшением. Лиля как раз вылавливала вилкой кусочки сочной острой брынзы, когда свет в зале померк, в центре неожиданно начал подниматься пол, образуя небольшую круглую сцену. Скрытое в углах освещение создало на сцене пятно тёплого апельсинового цвета. Цвет апельсина плавно перешёл в персиковый, потом в нежно-розовый, дрожащий-жёлтый с зелёным отливом и превратился в голубой с белыми, как искры, всполохами.

Под световое шоу на сцену вышел небольшой оркестр. Музыканты в чёрных фраках заняли свои места, и зал окутал лирический вальс Штрауса. Лиля отложила вилку — играли музыканты замечательно, удивительно, но оборудованное под ресторан помещение обладало неплохой акустикой, хоть Лиля и не понимала, как такое могло быть. Казалось, музыка летит ввысь, отталкивается от резного украшенного лепниной потолка, стекает по колоннам, которые, вероятно, служат именно для того, чтобы древний потолок не рухнул на головы посетителей.

Из-за столика напротив встала пожилая пара и закружилась в танце. Лиля восторженно вздохнула: как бы она хотела вот так, легко, словно бабочка, вальсировать под чудесную музыку.

— Хочешь танцевать? — спросил Дима и протянул ей руку. — Пошли!

Богатый, самоуверенный, но наивный. Он думает, что можно запросто, просто посмотрев, станцевать вальс?

— Нет, спасибо, в следующий раз.

— Пойдём, я тебя приглашаю, — настаивал Дима.

— Музыка сейчас закончится, — предупредила Лиля.

— Она закончится, когда мы устанем.

Дима встал, что-то сказал подошедшему официанту, подхватил Лилю под руку и вывел в центр зала.