Стрекоза и муравей

У Льва просила Мышь
            смиренно позволенья
Поблизости его
        в дупле завесть селенье
И так промолвила:
         «Хотя-де здесь, в лесах,
Ты и могуч и славен;
Хоть в силе Льву
                      никто не равен,
И рёв один его
            на всех наводит страх,
Но будущее кто
            угадывать возьмётся —
Как знать? кому в ком
                    нужда доведётся?
И как я ни мала кажусь,
А, может быть, подчас
               тебе и пригожусь». —
«Ты! – вскрикнул Лев. —
                Ты, жалкое созданье!
За эти дерзкие слова
Ты стоишь смерти в наказанье.
Прочь, прочь отсель,
                            пока жива, —
Иль твоего не будет праху».
Тут Мышка бедная,
             не вспомняся от страху,
Со всех пустилась ног —
                    простыл её и след.
Льву даром не прошла,
              однако ж, гордость эта:
Отправяся искать
                        добычи на обед,
Попался он в тенета.
Без пользы сила в нём,
                  напрасен рёв и стон,
Как он ни рвался, ни метался,
Но всё добычею
                      охотника остался,

И в клетке на показ
                        народу увезён.
Про Мышку бедную
         тут поздно вспомнил он,
Что бы помочь она ему сумела,
Что сеть бы
            от её зубов не уцелела
И что его
             своя кичливость съела.

Читатель, истину любя,
           Примолвлю к басне я,
                      и то не от себя —
Не попусту в народе говорится:
Не плюй в колодезь, пригодится
Воды напиться.

Волк и Ягнёнок

У сильного всегда
             бессильный виноват:
Тому в Истории
     мы тьму примеров слышим,
Но мы Истории не пишем;
А вот о том,
            как в Баснях говорят.

Ягнёнок в жаркий день
         зашёл к ручью напиться;
И надобно ж беде случиться,
Что около тех мест
           голодный рыскал Волк.
Ягнёнка видит он,
              на добычу стремится;
Но, делу дать хотя
               законный вид и толк,
Кричит: «Как смеешь ты,
         наглец, нечистым рылом
Здесь чистое мутить питьё
Моё
С песком и с илом?
За дерзость такову
Я голову с тебя сорву». —
«Когда светлейший Волк
                               позволит,
Осмелюсь я донесть,
                  что ниже по ручью
От Светлости его
                 шагов я на сто пью;
И гневаться напрасно
                            он изволит:
Питья мутить ему
                  никак я не могу». —
«Поэтому я лгу!
Негодный! слыхана ль
             такая дерзость в свете!
Да помнится, что ты
               ещё в запрошлом лете

Мне здесь же как-то нагрубил:
Я этого, приятель, не забыл!» —
                   «Помилуй, мне ещё