Стрекоза и муравей поженились

Стрекоза и муравей поженились Валерий Ланин

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Краткое предисловие автора

«Стрекоза и Муравей» – книга в трёх частях. Первая часть – это как раз то, что лежит перед нами, дорогой читатель. Вторая часть будет называться «Аутсайдер», она выйдет, будем надеяться, в свет вскоре после первой части. В эпилоге «Аутсайдера» автор даст название третьей части.

Вступление

Стрекоза и Муравей поженились в рассказе Чехова «Попрыгунья». Ничего сверхъестественного из брака не получилось. Ещё одну небесталанную попытку примирить русское сознание с путаной-перепутанной басней дедушки Крылова предпринял Лев Толстой; в начале повествования выдав за истину сомнительную максиму («Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему»), Лев в конце романа бросает ля сигаль (цикаду), если угодно Стрекозу-любэлюлю (libellule) под колёса поезда. Допрыгались, что называется. Французское libelle, кстати говоря, означает пасквиль. Наконец рождается, живёт и видит во сне погибающую в окружении старцев попрыгунью (полиритмическо-диссонансную «Весну священную») композитор Стравинский. Далее – молчание на целый век… Следующие два стихотворения написаны супружеской парой в коммунальной художественно-производственной мастерской «Лансар».

Она:

КОНЕЦ СВЕТА
(частный случай)
Любовь, любовь…
Помилуйте, откуда
Ей взяться, если Бога нет?
В родильном доме гаснет свет…
Так, следовательно, откуда?

Он:

ЧТО ВИЖУ, ТО ПОЮ
Кузнечик музыки Стравинского
Стрекочет бодро в мастерской.
Мы почему мычим с тобой?
Мычанье вовсе нам не свойственно.
Мы молоды, как воробьи.
Неужто гибнем от любви?
Взгляни! Какой рассвет за окнами…
Какие в воздухе грачи…
Чу!
Почка на берёзе лопнула…
Мычи…

Натурщик

– Гуляя по райскому саду, Господь Бог увидел на тропинке… Как думаете, девчонки, что он увидел? – Витюня смотрит поверх очков на рисующих его молодых художниц.

– Рассказывай, натурщик. Ты нам не мешаешь, – ответила одна.

– Гагарин в космос летал, бога не видал, – ответила другая.

– Ёшкин кот! Ну, что за люди! – воскликнул Творец видимого и невидимого. – Поели и бросили, – продолжил свой рассказ натурщик. – Бог поднимает с дорожки огрызок яблока, показывает птицам небесным, зверям полевым… Сокрушается: «Безобразие! Просто безобразие!»

Животные прыскают, им почему-то смешно.

– В чём дело? – Творец человеков внимательно смотрит на огрызок яблока, а семечек-то в огрызке нет. Где семечки?

Это что? Сказка? – спрашивают художницы.

Да… – после некоторого раздумья отвечает Витюня. – До притчи не дотягивает. Надо ещё поработать над композицией. А знаете, девчонки, я ведь морж. Каждое утро купаюсь в проруби. В семь утра, как штык. Возле Кировского моста. Вода отличная. В восемь женщины приходят бельё полоскать, уже не то… Не хотите составить компанию?

– Кому? Женщинам? – засмеялись художницы, заканчивая сеанс рисования.

На следующее утро одна из художниц подходит к мосту, смотрит: действительно, купается. Подошла поближе, стала на деревянные мостки.

– Привет, Витюня! Не замёрз?

Морж растирается полотенцем, одевается… Кивнул ей.

Художница подождала, пока он обуется, затянет ремень на брюках, застегнёт все пуговицы… На полушубке не стал застёгивать, и так, видно, жарко.

– Я вчера подумала, что ты перед нами хвастался.

– Зачем мне хвастаться? Смысла не вижу в хвастовстве.

– А сегодня подумала: если он не солгал, то надо дать человеку приз. За правду, – художница достаёт из кармана пальто красное яблоко, протягивает его Витюне, – Это – приз.

– Спасибо, Ветка! Пойдём зайдём ко мне, съедим.

Потопали в его мастерскую. По дороге болтали о разных пустяках. Перед дверью в подъезд Витюня остановился и говорит:

– Ты поступила как исследователь живой натуры, когда подумала… Редкое качество. Обычно никто ничего не исследует. Я поражён.

Вошли. Витюня положил яблоко в вазу:

В углу комнаты стоит на мольберте этюд маслом на картоне, Витюня хотел отвернуть его, но гостья стала внимательно рассматривать:

– Пишешь, – сказала она.

– Изредка. Запах разбавителя нам не нравится…

– «Татьяна». Я тоже её писала.

– Старый город, все друг друга…

– Библию читаешь? – перебила гостья, заметив на полке Книгу.

Из смежной комнаты послышался женский голос:

– Витька! Ты с кем разговариваешь?

– Бабушка, всё нормально, я работаю, – отвечает Витюня. И поясняет: «Бабушка моя. Я ей читаю. – Баба Груня неграмотная. – Даже уже не читаю, а наизусть декламирую.