Стрекоза. Любовь прицеле

– Это ключик от двери сауны, она хорошо протопилась, вон отец как возмущался, что ему жар нельзя. Так что тепло держать будет до утра, диван в гостиной там мягкий. Только свет не додумался включить.

– Ольга Викторовна сказала, что не потерпит разврата в ее доме.

– Сауна-это и не дом, а баня вообще-то, – отвесил шутливый подзатыльник Давиду Егор, – салага ты, всему учить надо.

– А как Марго сказать про сауну?

– Как ты только своими контрактниками командуешь, – закатил глаза Егор, – ты сам туда нарисуйся к одиннадцати и жди, только контору мне не спали.

– Спасибо.

– И смотри, аккуратно там, чтоб всё было добровольно.

– Да у меня и в мыслях не было.

– Давай только мне байки эти не лечи. Я тебя предупредил.

Глава 16

Вот и чего этой семейке не спится посреди ночи, завтра утром так-то тренировка. Значит, "Горушку" жалко посылать среди ночи в сауну, за забытым фитнес-браслетом, а её – сестру родную – не жалко. Будильник у нее там, видите ли стоит, играть будет рано утром, чтобы тренировку не проспать.

Марго ворчала себе под нос, кутаясь в кардиган, потому как в марте в Сочи, да ещё и ночью было прохладно. Шелковая пижама, состоящая из топика и шортиков с кружевными вставками не грела совершенно.

Свет она не включала, так как знала тут каждый закуток, двигалась к двери в сауну по памяти.

Баня с сауной и небольшим бассейном располагались в отдельном здании.

Марго подошла к двери и хотела вставить ключ в замок, но дверь резко распахнулась, и сильная рука затащила ее внутрь. Действуя на инстинктах, попыталась сделать болевой захват, но была перехвачена поперек тела сильными руками. Собственные руки оказались прижаты вдоль туловища, когда хотела ударить ногами по голени, над ухом раздался хриплый шепот:

– Малышка, это я, не сопротивляйся.

Марго перестала вырываться, позволила себе прильнуть к сильному телу, впитать в себя его жар.

– Я так понимаю, никаких часов тут нет? – спросила так же шепотом.

– Не знаю ничего про часы, мне велено было здесь быть после отбоя.

Давид шептал эти слова на ухо, и от его голоса по всему телу разбегались мурашки. Волоски стали дыбом. Носом он зарылся в волосы у уха и стал вдыхать их запах. Руки гладили талию и под грудью, не на секунду не останавливаясь.

– Не уходи, малышка, дай подышать хотя бы, погладить, с ума сводишь.

Марго откинула голову ему на плечо, при ее росте он все равно был на голову выше. Давид склонился к ее шее, оставляя дорожку из влажных поцелуев. В поясницу Марго упёрлась его каменная эрекция.

Руки девушка закинула ему на шею, поглаживая пальчиками короткий ёжик волос. Воздух с хрипами стал выходить из лёгких мужчины. Мозолистые руки задрали пижамный топ и гладили нежную кожу. Большой палец оглаживал полукружье груди.

Марго запрокинута голову вверх и Давид склонился к ее губам. От нехватки кислорода губы пересохли, Давид языком облизал губы Марго и скользнул вглубь ее рта. Она разомкнута зубы, пропуская его внутрь.

– Пойдем в парную, прошептал, оторвавшись от ее губ, – параллельно закрывая входную дверь на замок.

– Дава, я боюсь, – тихо, как будто для самой себя прошептала Марго, уткнувшись ему в грудь.

– Малышка, не бойся, если не хочешь, ничего не будет, – произнес Давид, надеясь, что ему хватит выдержки.

– Нельзя, завтра тренировка с утра, если мы с тобой, то потом болеть будет, а мне тренировку пропускать никак, – путано поясняла Марго в перерывах между поцелуями.

Давид уже с трудом воспринимал слова, они как раз дошли до комнаты, где раздеваются перед парной.

Кардиган остался где-то позади на полу, Давид спустил бретельки топа, и он повис на талии. Мужчина замер на несколько минут, любуясь совершенной грудью. Отблесков света из окна было достаточно, чтобы разглядеть небольшую родинку на левой груди и призывно торчащие соски. Из горла вырвался хриплый полурык, полустон с которым он припал сначала к родинке, облизал ее языком по кругу.

Марго выгнулась навстречу, подставляясь как кошка, когда ее гладят. Давид оторвался от родинки и стал облизывать левый сосок, массируя правую грудь рукой.

Низ живота Марго прострелило молнией, в трусиках начался просто потоп, она постаралась сжать ноги сильнее.

– Дава, Дава, ах, что ты делаешь?

– Тебе не нравится? – оторвавшись от облизывания соска, попытался заглянуть ей в глаза.

– Я просто никогда так не чувствовала.

– Скажи, скажи, что никто так тебя не касался, – зашептал, сжимая соски между большим и указательным пальцами.

– Ай, – протяжно завыла Марго от прострелившего наслаждения.

– Скажи, малышка, – настаивал мужчина.

– Никто, никогда, –  горячо зашептала.

– Моя, моя девочка, – повторял Давид между поцелуями, которыми осыпал лицо, подбородок и шею.

– Твоя, да, ещё, – захныкала жалобно.

– Сейчас, давай снимем шортики.

Давид опустился на колени, руками стягивая шёлковую ткань. Прошёлся языком по плоскому животику, носом прикоснувшись к лобку. Волос там почти не было, только узкая шелковистая дорожка посередине.

– Дава, что ты делаешь, встань, – попыталась поднять его Марго, потянув вверх за плечи.