Стрекоза на палубе

Где самолётов вьётся стая,
В небесный омут улетая,
Где пассажиров пёстрый рой
И голоса наперебой,
Где на экране вереницей
Мелькают цифры и столицы,
Где все бывают как-то пьяны
И оживают чемоданы,
Плывут по лентам, словно рыбы,
Кто в Воркуту, кто на Карибы,
В мельканье блузок, брюк и шорт
Кипит, пыхтит аэропорт.
А мы с приятелем на пару
Пьём горькую у стойки бара,
И ни от страха, ни от боли,
А просто так, по доброй воле
Усугубляем, точно впрок,
И мир лежит у наших ног.
Как муравейник – жизнь лихая,
Аэропорт не отпускает.
Кого-то любят и встречают,
А нас никто не замечает.
Красиво объявляют рейсы,
Плывёт еврей в курчавых пейсах,
За ним семейство – мал мала.
И долгожданна и мила –
Плывёт раскрашенная дива
Периферийного разлива.
Проходит женщина с плюмажем,
Мелькают члены экипажей,
Вдоль магазинов и витрин
Вальяжно бродит армянин.
Мы разошлись, казалось – мало,
Нам третьего недоставало.
Мы про своих не забываем,
Надёжно время коротаем.
Как стадион, где вечный спорт,
Шумит, пыхтит аэропорт.

26 июня 2017 г.

«По параболе лечу, по параболе…»

А.А. Вознесенскому (1933–2010)

По параболе лечу, по параболе,
Шлю столицам привет деревенский,
Вот и выпало петь нам в эфире,
Дорогой мой Андрей Вознесенский.

Уберём траекторию и манерность,

Ваших слов бриллианты – по ветру вей.
Ярким пламенем в зрачках разгорается верность,
Одуревши поёт переделкинский соловей.

Вы в пути уже долгом и длинном,

«Обилечены», чтоб сесть в пятом ряду.
Мир закручивается в паутину,
И идёт за редутом редут.

Гойя, Мэрилин – старушка история

Разворачивает свой широченный зад,
Вы не лезли в дороги проторенные –
Шли своей, по жнивью, наугад.

Обезумевший век – много паники,

Схватка мертвенных сил в пустоте.
Очервонились, вспухли лобазники,
Были мальчиками – стали не те.

Женщин бьют, с ними пьют одинаково.

Они тоже готовы на раз
От бессилия в морду по-всякому,
Острой туфелькой промеж глаз.

Отзывались в Вас всякие странности,

Видеомы как антимиры.
Это детские, милые шалости,
Чтоб не браться за топоры.

Ваш пиджак замусолен, поношенный,

Как заплатка в прорехах систем,
Вы болтались в стране словно брошенный,
Проливаясь строками поэм.

Это кризис, почти деградация,

Только шёпот – язык пересох.
Как винила ночная вибрация
С петухами до четырёх.

Зоя, Оза – навеки помолвлены,

Током бьющие провода.
Мы истрёпаны, но не сломлены,
Мы повязаны навсегда.

Что ж, парите в немом пространстве,

На просторах московских и венских,
Вас не выкинешь из истории: Вы – данность,
Дорогой мой Андрей Вознесенский.

1 сентября 2015 г.

«Две лодки застыли во льдах у причала…»