Стрела Аримана

– Послушай, – выдохнула она с надеждой, – мне нужно связаться с Жданом… Прямо сейчас, понимаешь?.. Ты меня с ним свяжешь?

– Прямо сейчас?.. – Юный практикант смотрел на нее с восхищением, но он взглянул и на часы.

– Ну да, сейчас. Разве я выразилась неясно?

Юный практикант стряхнул с себя наваждение.

– Сожалею… Связь с доктором Жданом Хайдари назначена на девять сорок. Это его последний сеанс. Сразу после него связь с «Гелионисом» прерывается на пять лет. – От восторга и потрясения юный практикант говорил почти сухо. – Сожалею. До девяти сорока никто не может связаться с доктором Жданом Хайдари. – Он расслабился. – Хотите, я закажу вам чай?

Зита не ответила.

Смертельно оскорбив юного практиканта – получалось, что она ему не поверила – Зита подняла руку, включая рабочий Инфор.

– Мне необходимо срочно переговорить с доктором Жданом Хайдари.

– Сожалею… – Диктор (или биоробот) смотрел на Зиту с искренним восхищением. – В девять сорок я свяжу вас с доктором Жданом Хайдари.

Он вдруг что-то понял:

– Вы будете в Институте?

– Не знаю… – ответила Зита потрясенно.

– Вы никуда не уедете?

– Нет! – воскликнула она в отчаянии и подняла руку, чтобы диктор считал с браслета ее энергетический индекс. – Если я и уеду, разыщите меня.

Диктор кивнул.

Экран погас.

– Прости меня… – Зита мягко коснулась пунцовой от стыда щеки юного практиканта, и тот сразу ожил. – Я не хотела тебя обидеть. Свяжи меня с Настоятельницей Общей школы.

Она еще не знала, как ей говорить с Хризой. Она могла просто заплакать, но могла и закричать.

Экран снова вспыхнул.

Зита увидела строгую овальную комнату, ряд кресел, стену, сплошь покрытую рабочими Инфорами – скорее всего, какой-то отдел Совета. Зита сразу узнала старого доктора Хайдари, рядом с ним сидели Гумам и маленький смуглый японец – либер Накэтэ. Всего там было человек пятнадцать… Юный практикант подключился очень удачно: Зита смотрела в комнату с заднего экрана, на нее никто не обратил внимания. И Хриза Рууд ее не увидела, она внимательно слушала высокого смуглого человека. Этот человек, несомненно, говорил о чем-то чрезвычайно важном, и он, несомненно, был чрезвычайно известным человеком, потому что, увидев его, юный практикант вскочил.

– …Весть – она как стрела, – услышала Зита слова смуглого человека. – Весть, если она уже послана, ничем остановить нельзя…

О чем он? Какая весть? Почему стрела?

Она попыталась понять, о чем говорит этот высокий смуглый человек.

Ну да, исторический опыт – главный критерий истинности всех теорий. Если бы к нам и впрямь явился человек, своими глазами видевший падение Рима…

Какой человек? При чем здесь Рим?

Зита мучительно пыталась понять, о чем идет речь. Похоже, они обсуждают некое сообщение доктора Хайдари…

Зита не хотела знать, чего касается это сообщение. Она хотела оказаться рядом с Хризой, взглянуть ей в глаза. Раза два, не больше, она прибегала в своей жизни к помощи голографического двойника, но сейчас ни секунды не колебалась. К ужасу юного практиканта, она включила телепортатор. Ее не интересовало, принято ли появляться на Совете голографическим двойникам, она просто еще раз оценила удачный выбор юного практиканта: он выбрал Инфор, который находился за спинами сидящих. Появление Зиты никто не заметил. Просто одно из кресел стояло у стены пустое, а сейчас в нем, за спинами членов Совета, сидела Зита.

Высокий смуглый человек все еще говорил:

– …Сейчас, когда требования либеров и требования тех членов общества, что категорически настаивают на кардинальной реформе Общей школы, во многом сошлись, я могу лишь подчеркнуть исключительную важность сообщения, сделанного доктором Хайдари. Решив множество проблем – экологическую, продовольственную, энергетическую, – мы столкнулись еще с одной, казалось бы, вечной – с проблемой личностных контактов, с проблемой цели, осознаваемой членами общества. И доктор Хайдари прав: мы не должны отвергать никаких решений, сколь бы необычными они ни выглядели. Доктор Чеди внес свою лепту в поиск этих решений. Теория Альвиана предостерегает нас, и теперь только от нас зависит: осмыслим ли мы правильно создавшееся положение, найдем ли опору своему единству или, как прежде, как это уже много раз случалось в истории, разобьемся на общины, отключим МЭМ, мирно уснем на три или четыре столетия…

Какой Альвиан? Что за странное имя? О чем они?

Зита не сделала ни одного движения, ни звуком не выдала своего присутствия, но Хриза Рууд почувствовала ее отчаянный взгляд. Она медленно повернула голову. Ее брови изумленно взметнулись:

– Зита!

Зита не ответила. Она боялась говорить, боялась, что сразу расплачется.

Хриза все поняла. Она сказала:

– Идем.

Она не протянула руку, зная, что, перед ней не Зита, а всего лишь голографический двойник. Ее рука прошла бы сквозь Зиту, как сквозь туман.

Они молча миновали анфиладу таинственных служебных комнат. Диспетчеры поднимали глаза и замирали: когда еще увидишь рядом двух таких совершенных женщин? Так же молча они вошли в кабинет Памяти. Несколько кресел, рабочий Инфор, полки с кристаллами.

– Бедная Зита… Ты где?

– В Институте человека.