Стрела архата

— В химчистке! — Голос Щеглова гневно загремел. — И вы, Чурбаков, об этом так спокойно говорите!.. Далее, в течение нескольких часов вы преследовали бедную старую женщину, предварительно обманом выудив у нее свидетельские показания, опять-таки не имея на то никакого права, а под занавес запугали ее перспективой быть убитой в какой-то перестрелке.

— Это не так! Гражданин следователь, все было совсем не так! Я не собирался ее пугать. Что же касается свидетельских показаний, то она сама мне все выболтала — и о Храпове, и о посещении им химчистки. Я ведь хотел как лучше… хотел помочь следствию…

— Верю. Потому и снисходителен к вам. — Тон Щеглова вдруг заметно смягчился, раздражение прошло. — Вы же должны понимать, молодой человек, что мы здесь не в бирюльки играем. Уголовный розыск — это серьезная организация, укомплектованная штатом опытных работников-криминалистов, а потому вам, Чумаков, как дилетанту и человеку, далекому от нашей работы, я бы рекомендовал заняться своими прямыми обязанностями и не лезть, так сказать… э-э… В конце концов, у нас стреляют.

— Я не боюсь! — горячо воскликнул Чудаков.

Щеглов махнул рукой.

— Ладно уж…

Несмотря на возникшую в начале беседы неприязнь, этот молодой, не лишенный смекалки человек вызывал у следователя все же некоторую симпатию. Было в нем какое-то обаяние, непосредственность, даже наивность. Щеглов невольно вспомнил свои молодые годы… Но Чудаков не дал ему углубиться в воспоминания.

— Гражданин следователь, я ведь могу дать свидетельские показания по этому делу.

— Вы их уже дали.

— Нет, я не о том. Я ведь знал покойного профессора Красницкого, наши дачи стоят рядом. Может быть, я что-то мог бы для вас прояснить.

— Да, да, конечно. Но не сейчас. Когда будет нужно, мы вас вызовем. Впрочем, что весьма вероятно, ваша помощь может больше не понадобится. Надеюсь, в скором времени мы закроем дело. Храпов сознался.

— Что? — Чудаков вскочил. — Сознался в убийстве? Не может быть!

— Почему не может? Очень даже может. Храпов во всем сознался, но о причинах, толкнувших его на преступление, молчит. — Щеглов взглянул на часы и заторопился. — Я крайне признателен вам, Челноков, за вашу попытку помочь следствию, но буду еще более признателен, если впредь подобной самодеятельности вы устраивать не будете. Договорились?

Чудаков с понурым видом кивнул головой.

— Ну вот и хорошо, — продолжал следователь миролюбивым тоном. — К сожалению, больше времени я вам уделить не в состоянии. Дела, знаете ли. Прощайте, молодой человек, и звоните, если что. Вот ваш пропуск… Да, чуть не забыл. Если это вас не затруднит, не покидайте, пожалуйста, Москву в ближайшие дни.

Чудаков снова кивнул, взял пропуск и направился к выходу. Но уже у самых дверей его настиг телефонный звонок.

— Следователь Щеглов у аппарата! — послышалось за спиной. — Что? Да, один. Один, говорю, выстрел! Да куда ж еще громче… Как — две пули? Не может быть! А вы не ошиблись? Что? Вскрытие показало? Но ведь Храпов утверждает, что стрелял только один раз… Понял… Хорошо, приму к сведению. Спасибо. Спасибо, говорю! — Щеглов, сильно озабоченный, бросил трубку. — Черт! Связь не могут обеспечить! И где? В самом МУРе!..

Тут он вспомнил про Чудакова. Глаза его вдруг вспыхнули интересом и устремились на готового уже покинуть кабинет экспедитора.

— Погодите! — крикнул Щеглов. — Один вопрос. Вспомните, только постарайтесь не ошибиться, сколько выстрелов вы слышали прошлой ночью? Подумайте, подумайте хорошенько!

Чудаков понял, что случилось что-то непредвиденное, и сердце его забилось от пока еще неясного предчувствия. Он напряг свою память и убежденно ответил:

— Один.

— Вы в этом уверены? — спросил Щеглов, весь подавшись вперед.

— Могу в этом поклясться.

Щеглов шумно выдохнул и как-то весь сник.

— Ладно… — рассеянно произнес он. — Спасибо за помощь. Можете идти, Чебуреков, или как вас… забыл…

— Чудаков.

— Что? Ах да!.. Чудаков. Прощайте…

Чудаков покидал кабинет следователя в смятении. Оказавшись на улице, он предался тревожным думам. Из телефонного разговора Чудаков понял, что произведенное только что вскрытие выявило внезапную деталь: в теле профессора Красницкого обнаружено две пули, хотя, со слов следователя, Храпов стрелял только единожды, да и сам Чудаков был уверен, что чувства не обманули его. Он слышал только один выстрел — за это он мог поручиться. Какой же вывод?..