Стрела архата

Мартинес медленно закрыл дверь за вошедшим, основательно запер ее на всевозможные запоры, обернулся и вплотную приблизился к Чудакову. Сильный запах винного перегара обдал нашего сыщика, заставив его сделать судорожный вдох. Только теперь Максим понял, что тот старик из Снегирей все же ошибся: Мартинес был выше и крепче его, а под экзотической футболкой эстонца недвусмысленно вздувались мощные бицепсы. «Пропал!» — подумал Чудаков, но присутствия духа не потерял. Мартинес злобно усмехнулся, прищурился и оценивающе примерился к хлипкой комплекции гостя. Результаты осмотра, видимо, удовлетворили его.

— Ну, так что же тебе надо, паренек? — растягивая слова, медленно произнес Мартинес. — Может быть, милицию вызвать?

«А вдруг он непричастен к убийству профессора?» — пронеслась в голове Чудакова внезапная мысль, но тут же исчезла. Нет, надо действовать решительнее!

— Отчего же не вызвать. Вызови, — развязно произнес Чудаков и недобро усмехнулся. — Только никакая милиция тебе уже не поможет.

Чудаков прошел в комнату и с размаху плюхнулся в глубокое кресло.

— А это мы сейчас посмотрим! — сказал Мартинес и уверенно направился к телефону. Послышался скрип вращающегося диска.

«Он что, действительно хочет позвонить в милицию, — с еле скрываемым любопытством подумал Чудаков, — или придуривается? Если этот тип не шутит, то это означает, что он честный человек, а моя версия ошибочна, и тогда я с удовольствием пожму ему руку. Но если это только игра, то — берегись, Мартинес!»

Чудаков остался доволен своим решением не вмешиваться в действия корабельного радиста: в любом случае в выигрыше оставался Максим.

На шестой цифре Мартинес не выдержал, бросил трубку и угрюмо уставился на гостя, нахально развалившегося в кресле.

— Ну что же вы, господин Мартинес? — продолжал игру Чудаков. — Или номер забыли? Ай, какое несчастье! Так вы не отчаивайтесь — я вам дам! В уголовный розыск желаете? Пожалуйста! — Максим действительно достал из кармана какую-то бумажку, но продолжал держать ее в руках. — Или в органы госбезопасности? — Голос его сорвался на шепот. — По-моему, по их линии за вами больше числится. Нет?

— Что вам угодно? — глухо произнес Мартинес.

«Одно из двух: либо он вцепится мне в горло, либо бухнется на колени и начнет молить о пощаде».

— Где валюта? — грубо спросил Чудаков.

— Какая валюта?

— Не юли, Мартинес. Сам знаешь — какая.

— Вы от Роланда?

«Ага, клюнул!»

— От какого еще Роланда! Я от Гуссейна Николаевича.

— Не знаю я никакого Гуссейна Николаевича!

— Узнаешь еще, коли потребуется, — зловеще прошипел Чудаков. — Ха, Роланда вспомнил! Да Роланд твой в шестерках ходил у Гуссейна Николаевича — и почитал это за великую честь. А сейчас твой Роланд мусорам сортиры драет. Что побледнел-то? Замели твоего Роланда и раскололи по всем швам. Так-то! Менты тоже не спят.

— Врешь, гад! — сорвался с места Мартинес и кинулся на Чудакова, но тот быстро кинул на журнальный столик небольшой клочок бумаги и тихо, насколько позволяла выдержка, спросил:

— Узнаешь руку?

Это была та самая записка с адресом, написанная рукой жены Мартинеса. Мартинес остановился и сильно побледнел.

— Что с Матильдой? — глухо спросил он, узнав почерк супруги.

— Пока ничего. Но судьба ее зависит от твоего, Мартинес, поведения. Где валюта?

Мартинес кивнул на стоявший у входной двери чемодан.

— Отлично! — произнес Чудаков, сам не веря внезапному успеху. — Валюту я возьму с собой.

— Но на каком основании… — попытался возразить Мартинес.

— А тебе известно, болван, что у тебя на хвосте менты висят? Или ты хочешь к ним прямо с этим чемоданчиком угодить?

Если бы Максим знал, как он сейчас был недалек от истины!

— Что вам от меня угодно? — тихо спросил Мартинес и окончательно сник.

— Меня интересует некто Бобров.

— Бобров? А что Бобров? — насторожился Мартинес.

— Он в курсе наших дел? Ты говорил ему что-нибудь?

— Кому? Боброву-то? — Голос Мартинеса как-то странно зазвенел. — Нет, конечно. Бобров не в курсе. Откуда? Нет, нет. Бобров не в курсе.

Глаза Мартинеса зловеще блеснули из-под нависших век. Чудаков вдруг ясно понял, что допустил какую-то ошибку. Наверное, не нужно было спрашивать про Боброва. Действительно, на кой черт ему этот Бобров сдался? Ведь он хотел спросить о профессоре Красницком!

Мартинес медленно, по-кошачьи, подобрался к креслу, в котором сидел Чудаков, и навис над ним, приблизив свои налитые яростью глаза к лицу бедного сыщика.

— Бобров, говоришь? — прошипел он и вдруг рявкнул: — А ты, часом, не мент?!

Его мощная пятерня вцепилась в куртку Максима и с силой дернула ее. Молния на куртке не выдержала и разъехалась, обнажив лицо туземного святого на той самой футболке. Мартинес отшатнулся, как от заразы, и в ужасе выкатил глаза. Футболка подействовала на него словно шок. Именно на такой эффект и рассчитывал Максим Чудаков. Воспользовавшись замешательством противника, Максим вскочил с кресла и выхватил пистолет-зажигалку.

— Руки! — крикнул он. — Ну!

— Это… это… откуда?.. — только и смог выдавить Мартинес, тыча пальцем Чудакову в грудь.