Стрела Габинчи

– Найдется, как не найтись? Тут неподалеку в деревне пекут и нам носят…

– Хорошо, подавай всего поскорее и пива давай светлого.

– Сей минут, господа. Сей минут, – заверил трактирщик и убежал.

– А куда мы теперь путь держим, ваше благородие? – спросил Ригард, когда тот исчез.

Галлен вздохнул и, оглядевшись, нагнулся над столом. Его работники тоже нагнулись, поняв, что хозяин собирается сообщить им что-то важное.

– Никогда, слышите? Никогда не говорите в трактирах о том, куда собираетесь ехать. Здесь бывает много людей, которые лишь тем и живут, что грабят проезжих. Они прислушиваются к их разговорам, а потом ставят на дорогах засады. Понятно?

– Понятно, – ответил Ригард. Они с Клаусом переглянулись и стали настороженно озираться, подозревая в каждом посетителе дорожного разбойника.

– Помните об этом на будущее, а сейчас я скажу вам, что едем мы в город Тайбей. До него нам полдня и еще полный день.

– Ваше благородие, – шепотом произнес Ригард. – А мы зачем туда едем?

– А сам не догадываешься?

– Нет, – признался Ригард и посмотрел на Клауса.

– Нам нужно Лефлера перехватить, – предположил тот.

– Так-то оно так, – согласился Ригард. – Но почему именно Тайбей, ваше благородие?

– Этот город лежит перед Зандальскими горами, за которыми начинаются территории свободного соглашения, то есть земли, которые союзны с сильвентским королем, однако в полной мере его вассалами не считаются. Дороги, которые проходят по этим землям, доступны для любого войска, поэтому полки Лефлера движутся именно по ним. Ни король, ни лорды по своим землям такую армию не пропустят – им никто не доверяет.

– Значит, Тайбей – то самое место, через которое Лефлер пройдет, прежде чем присоединится к своим полкам? – догадался Клаус.

– Правильно.

Прибыл трактирщик с помощником, и на столе появились похлебка и каша – все разом. Потом принесли корзинку с еще теплым хлебом и покрытый испариной кувшин с холодным пивом.

– Ну наконец-то! – обрадовался Ригард и начал с каши.

83

После обеда и получасового отдыха вторая половина дня прошла спокойно, не ознаменованная никакими происшествиями.

Клаус уже заметил, что там, где они с Ригардом обязательно нарвались бы на неприятности, Галлен одной лишь осанкой внушал страх разного рода жуликам и пройдохам. Оттого придорожные торговцы старались угодить ему и не совали гнилых фруктов, а провожатые, вызвавшиеся провести «через деревню, огороды и овраг – так короче», в точности выполняли свои обязанности и, получив крейцер, исчезали, не думая о грабежах и засадах.

Когда день подошел к концу, путники, так и не достигнув никакого значительного поселения, были вынуждены просить ночлега у зажиточного крестьянина, поддерживающего достаток за счет большого свинарника. Запах от его свиней чувствовался во всей близлежащей местности к западу и юго-западу от фермы – по направлению ветра, однако выбирать не приходилось. Галлену пообещали кров и еду за три крейцера, и он согласился.

Батраки приняли у путников жеребца и мула, разгрузив их и умело расседлав. Галлен постоял на высоком крыльце, наблюдая за тем, как обходятся с его скакуном, и остался этим доволен. Затем вошел в просторную комнату, где хозяева уже собрали для гостей обильное угощение.

Здесь были рулеты, окорок, холодец, шкварки – весь стол оказался заставлен тем, что давала свиная ферма. Ригард с Клаусом отдали угощению должное.

Каши им не подавали, но этого и не требовалось, поскольку помимо мясных блюд на столе были всевозможные соленья из деревенских погребов.

После обильного ужина хозяйка и помогавшая ей работница принесли пива двух сортов, и хозяин наконец решился поговорить с важным гостем на интересующую его тему. Он чуть подвинул табурет к Галлену, поднял кружку с пивом и сказал:

– Ну, за хороших постояльцев!

– И добрых хозяев, – ответил ему Галлен, поднимая свою кружку.

Все выпили. За окном залаяла собака, хозяин привстал, выглядывая в темное окошко, как будто кого-то ждал.

– Я вот чего спросить хотел, ваше благородие…

Хозяин вернулся на место и снова налил Галлену и себе, Клаус с Ригардом налили себе сами.

Ригард подмигнул полной работнице, та смутилась.

– Вы издалека сюда ехали?

– Из Ярселя.

– Из Ярселя путь неблизкий. Много ли вам на дороге чужаков попадалось?

– Что значит «чужаков»?

– Ну, этих – низкорослых, которые теперь расплодились в наших краях.

– Я все еще не понимаю, о ком ты говоришь, – пожал плечами Галлен.

– Про гномов, ваше благородие.

– Ах вот ты о чем! Нет, ни одного не попалось. А что, у вас их много?

– Дык повсюду наниматься идут! И за скотиной ходить, и заборы чинить, и крышу. А теперь уже и в поле просются!

– Чем же это плохо?

– А то плохо, ваше благородие, что они, сказывают, детей воруют.

Во дворе снова залаяла собака, и опять крестьянин привстал, но потом сел на место и, отпив половину кружки, сказал:

– Я так понимаю, ваше благородие, что всякий народ должен жить на своей земле. Сегодня к нам гномы придут, а потом кого ждать – орков? А ведь они близко, дней семь верхом, и вот они – истланские поселения у самого моря. Вам их видеть приходилось, ваше благородие?

– Гномов?