Стрела гламура. Кляча в белых тапочках

– Вчера Катька отказалась, сегодня ты, а зря: клубничка хороша была! Спелая, сочная, сладкая, хотя и тепличная! – восторгалась подруга. – Да и вино, которое мы пили с ягодами, было замечательное! Впрочем, Катька и от вина отказалась.

– Постой-ка! – До меня дошло, что спелые, сочные и сладкие ягоды не привиделись подружке в гастрономическом бреду. – Когда это вы ели клубнику?

– Да вчера днем, после обеда, ты разве не помнишь? Ах да, тебя же с нами не было, ты зачем-то уединилась во дворе.

– Зачем-то! – Я с неудовольствием вспомнила, что уединилась как раз для того, чтобы написать анонсы. – Я поработать вышла! А вы, бездельники, в это время сожрали всю клубнику и ничего не оставили трудящемуся человеку?

– В том-то и дело, что оставили! – обрадованно закивала Ирка. – И трудящемуся человеку, и спящему ребенку! Почти полкорзинки оставили в овощном ящике в холодильнике!

Я молча встала, шагнула к холодильнику, открыла дверцу и заглянула в овощной ящик. Там лежала одна-единственная морковка, с которой мы ходили охотиться на бурундайца.

– В другом холодильнике, в большом доме! – ответила подруга на мой немой вопрос.

Это меняло дело.

Я посмотрела на часы: было почти половина второго. Я глянула в окно и сквозь поредевшую завесу снега увидела, что в большом доме еще не спят. Мягко светились два окна на втором этаже и одно на первом. Я заколебалась.

– Имеешь полное право! – подзуживала меня Ирка. Одна идти по ягоды к чужому холодильнику она все-таки не решалась. – Клубнику кому оставили? Тебе и Масяне! Вы здесь, а ваши ягоды там, и это досадное несоответствие нужно немедленно устранить!

– Немедленно? – Я еще сомневалась.

Ирка убежденно кивнула и облизнулась.

В теплых куртках поверх пижам и в валенках на босу ногу мы вышли из коттеджа и направились к большому дому.

Утром, когда мы приехали, двор был расчищен, постарались Анатоль с желтобоким ратраком, а теперь снега насыпало столько, что мы на каждом шагу проваливались по колено. От одного крыльца до другого было метров тридцать, не больше, но мне показалось, что мы шли целый час. И это при том, что большую и тяжелую Ирку, утаптывающую снег не многим хуже того ратрака, я пропустила вперед!

Неожиданно подруга резко остановилась, и я налетела на ее широкую спину.

– Интересно, почему они спят в разных комнатах? – пробормотала она, глядя на два светлых квадрата на втором этаже.

Одно окно светилось розовым, а другое – нежно-зеленым. Повесить в одной комнате такие разномастные шторы мог только дальтоник, поэтому резонно было предположить, что перед нами окна двух разных. Второй этаж целиком отвели молодоженам. Значит, Катерина и Вадим заняли каждый по отдельной комнате. Нетипичное поведение для молодых супругов!

– Она его не любит, – убежденно сказала Ирка. – Ты была права, Катька вышла за Вадима назло Тиму. Вот дурочка!

– Он тоже ее не любит, – вздохнула я, вспомнив, как Тараскин влепил своей молодой жене пощечину.

В этот момент зеленое окно погасло. Ирка отмерла и снова зашагала к крыльцу.

Тихо, стараясь не шуметь, мы поднялись по ступеням, отряхнулись и обмели валенки специальным веничком. Ирка толкнула дверь – она была не заперта. Я подумала, что Анатоль не зря ругал хозяев дачи за беспечность. Что за дурная привычка – оставлять двери открытыми!

– Мало им того, что у них пистолет украли, теперь и клубники лишатся! – пробормотала я, вслед за Иркой заходя в просторный холл.

Там было темно. Не так темно, как в угольной шахте, а как в вагоне поезда, летящего по железнодорожному тоннелю с редкой цепочкой лампочек по стенам. Тонкая линия света имелась по правому борту, она подчеркивала одну из внутрикомнатных дверей.

– Не только у нас бессонница, – подтолкнув меня локтем, шепнула Ирка. – Видишь, еще кто-то не спит!

В следующую секунду свет за закрытой дверью погас, и в холле воцарилась абсолютная темнота.