Стрела и солнце

— Разломаем! Веселей, братья! Мы еще выйдем с вами в родное море. Видите этот столб? А ну, навались! Он послужит нам вместо тарана.

Пираты поднатужились, опрокинули прямой и толстый дубовый столб, подпиравший балку.

— Двадцать человек ко мне! — распоряжался Драконт, раскрасневшийся от возбуждения. — Несите к стене всякий хлам — солому, пифосы, тюки. Стройте откос, вроде лестницы. Что там за горшок, Диоклид? Нефть? Тащи сюда, пригодится! Разожги хороший факел, да поживей. Вон пакля. Остальным — о путать таран веревками, вот они, свисают с балок. Волоките таран по откосу!

Моряки, задыхаясь от спешки, волнения и страха, быстро и точно выполняли приказания вожака.

— Ойе-е-е… — протяжно скомандовал Драконт. Пираты, разместившись на откосе двойной цепью, попарно, плечо к плечу, откачнули таран вниз. — Раз!!!

Таран грузно нырнул косо вверх, в потолок обрушился сокрушительный удар.

— Ойе — раз! Ойе — два! — выкрикивал Драконт, и мощные удары все чаще и круче долбили перекрытие. — Ойе-е! — завопил Драконт, когда сверху затрещало и на пиратов посыпались щепки. — Бей!!

…Трах!!! Середина потолка разлетелась вдребезги. Послышались испуганные голоса херсонеситов.

— Нефть! — завизжал Драконт.

Вспыхнула в горшке темная жидкость. Тяжелый сосуд, разбрызгивая огненные струи, стремительно промелькнул над головой Драконта и нырнул в отверстие. До пиратов донесся чей-то душераздирающий крик.

— Ха-ха-ха! — заревел Драконт злорадно. — Что, жарко? Вперед, молодцы!

Прикрывшись щитом и стиснув меч, он ринулся по откосу.

Как выходцы из тартара, как магма из вулкана, бешеным потоком вырвались пираты из подвала, и дом Ламаха огласился утробными воплями и стонами избиваемых людей.

Первым им подвернулся Аспатана. Пираты кинулись на бывшего раба, словно волчья стая на буйвола. Как ни сопротивлялся могучий привратник, его в три мгновенья зарубили, растерзали, разнесли на куски.

По комнатам и двору катился устрашающий визг:

— Стрела и солнце!

— Сжечь! — сказала Гикия. — Сжечь всех, никого не выпускать!

Рядом с нею стояли Ламах, Клеариста, мачеха, братья. Тут же извивались на земле крепко связанные Коттал, Кастор и Полидевк.

По всему городу сверкали гирлянды огней. Они кружились в темноте, как рои светляков. Казалось, звезды упали на город и мечутся, заплутавшись в тесных переулках.

С улиц и площадей доносился гул — не праздничный шум радостных толп, как днем, а тревожный грохот ночного сражения. Крики гнева, ярости и страха раздавались внизу, в гавани, и на башнях цитадели, и у западной стены города, недалеко от того места, где стоял Ламахов дом.

Херсонеситы, спустив на воду десяток галер, обошли мыс с севера, внезапно напали на триеры боспорян, одну потопили, оставшиеся обратили в бегство.

Другой отряд устроил засаду на южных подступах к городу и неожиданным ударом опрокинул и рассеял в темноте солдат Протогена, торопливо двигавшихся со стороны бухты Символов.

Зиф и Ксанф во главе народного ополчения добивали в темных переулках и домах последних приверженцев Коттала.

Но решающая схватка произошла у жилища первого архонта.

Пираты, пробив дорогу наверх, захватили дом, но, к их удивлению, он был пуст.

Опьяненные первой удачей, они рыскали по комнатам и хранилищам, точно степные хищники в овчарне, но ничего путного им добыть не пришлось. Самое ценное исчезло до того, как разбойники вырвались из подвала. Только и успел Драконт, что убить несколько задержавшихся во дворе херсонеситов.

Дом пылал.

Опасно выпустить на свободу Драконта и его сподвижников — они вернутся, чтобы отомстить.

Гикия велела обложить усадьбу связками хвороста, сена, облить нефтью и поджечь. Так будет верней. Вдобавок к этому присоединился пожар, вспыхнувший внутри дома от горшка с горючей жидкостью.

Шайка очутилась в огненном кольце.

— К воротам! — закричал Драконт. — Поднимем катаракту, пробьемся сквозь стадо трусливых баранов, а там — пусть ловят нас, если догонят!

Шайка ринулась к воротам, но поднять решетку пиратам не удалось — десятки стрел и метательных копий ударили разбойникам в лоб сквозь железные прутья.

— Бейте их! — исступленно кричала Гикия, размахивая пикой.

Пираты бросились к скотному двору. Они лезли на стены и крыши, прятались за углами, прыгали в цистерну с водой, карабкались по колоннам, но всюду их настигало пламя и сверкающие, как пламя, стрелы, копья и мечи. Шайка редела на глазах.

Наконец их осталось трое — Драконт, Лисандр и косоплечий Фиамид,

Они вновь побежали к воротам.

Лисандр схватился за живот, пробитый длинной скифской стрелой шерстобита Дато, споткнулся и ткнулся головой в землю.

Фиамид, пораженный прямо в лицо копьем, брошенным рукой тавра Кунхаса, опрокинулся навзничь.

Драконт вцепился в прутья катаракты и завопил от ярости.

— Не стреляйте, это Харн! — предупреждающе крикнула Гикия.

Херсонеситы опустили копья и луки.

Наступила тишина, если не считать гула пламени да грохота обрушивавшихся балок.

Харн перестал трясти решетку и впился сумасшедшими глазами в лица херсонеситов.