Стрела на излете (СИ)

Но король и не собирался карать своевольного юнца. Он приветливо улыбнулся согнувшемуся в поклоне Хранителю и позволил ему сесть. Лерик как никогда чувствовал себя мышью в мышеловке, а король сменил улыбку на серьезное, отческое выражение лица:

- Я призвал вас, Хранитель, чтобы поручить вам самое ценное достояние империи. Своего сына. Он несомненно, еще мал, но чем раньше начать обучение, тем лучше.

- Но, ваше величество, почему я?! - Лерик не понимал. Ведь король, несомненно, знает ему цену, так же, как и Чанг. Ненависть, даже трусливую, не скроешь. А уж после этой истории с "учеником", Элиан и вовсе должен быть в ярости, а он доверяет горе-хранителю воспитание своего единственного сына. Неужели он не понимает, что ребенок в таком возрасте все равно что воск в умелых руках скульптора - примет любую форму. Или же он настолько презирает Хранителя, что даже не боится?

Король пояснил:

- Я не хочу, чтобы моего сына учили седобородые старцы, закостеневшие в своей премудрости. Знание юности подвижно и изменчиво, пусть научится создавать новое, а сохранить старое он всегда успеет.

Лерик все равно не понимал - как будто нельзя найти среди служителей Аммерта молодого жреца. Его ведь до сих пор так и не признали, согласились, что новый Хранитель отмечен Аредом, но не посвятили в сан. Но спорить с королем не стал. Только торжествующе рассмеялся в глубине души - Элиан пустил хоря в курятник, пусть теперь не ждет свежих яиц к завтраку.

Аудиенция закончилась и Лерик отправился знакомиться с учеником и проводить первое занятие. Знать бы еще, чему, кроме "уа-уа" можно учить едва вставшего на ноги малыша, да какая разница, не всегда же принц будет младенцем. От осознания собственной власти слегка кружилась голова - пускай король всемогущ, а министр - всеведущ, будущее империи отныне в его руках.

10

Храм Эарнира напротив дворца графа Инваноса построили на удивление быстро - всего за пять месяцев. Люди собирались на строительство со всей провинции, а многие из соседних, жили в палатках, работали бесплатно, душу вкладывая. Граф собрался оплатить постройку из собственных средств, но тратиться почти что и не пришлось, со всей империи стекались пожертвования. Год назад храм святых мучеников Адана и Клэры освятили, и с тех пор в нем не переводились паломники.

О заступничестве просили чаще Адана - молодого жреца и при жизни считали святым, а на алтаре Клэры оставляли белые цветы, да приходили беременные женщины, молиться о благополучных родах. Никто уже и не помнил, что покойную графиню нельзя было назвать образцом материнства - молились искренне, от души. Верили, что женщина, родившая троих детей, не откажет в помощи.

Оценить всю иронию происходящего могла разве что вдовствующая графиня Глэдис - шлюха стала святой, покровительницей брака и материнства, а ее любовник - чудотворцем, но она удалилась в горную обитель Эарнира еще до того, как начали строить храм. Поначалу народ удивлялся - как это графиня новой невестке жить своим умом позволила, но когда молодой граф чудесным образом прозрел, решили, что это его матушка вымолила у бога жизни исцеление для единственного сына.

Если покойница Клэра заслужила народную любовь только после ужасной гибели на алтаре Ареда, то новую графиню полюбили сразу, хоть и женился на ней Эльвин слишком уж поспешно - сегодня траур закончился, а назавтра новую жену к алтарям повел. Но это нарушение приличий молодым быстро простили, уж больно по душе пришлась жителям Инваноса их новая леди.

Красавицей Рэйна не была, зато не брезговала простым людом и чтила местные обычаи, хоть и родилась в Суреме. Беднякам помогала от души, не просто кусок хлеба сунет или монету, а каждого выслушает, вникнет, найдет, как вызволить из беды. Графиня открыла две ремесленные школы - одну для мальчиков, вторую - для девочек, и наняла в три раза больше служанок, чем ей было нужно. Впрочем, девушки в замке не задерживались, быстро находили мужей, ведь по старому обычаю, о котором Клэра и думать забыла, хозяйка давала им хорошее приданое - корову, полотно и кухонную утварь.

Так что местные жители считали, что с возвращением короля, конечно, по всей империи благодать разлилась, но больше всего ее досталось Инваносу. И граф прозрел, и графиня - добрейшая душа, и даже свои святые заступники появились! Потому и новые указы короля восприняли настороженно - и так все хорошо, зачем что-то менять? Торговали купцы в своих гильдиях сотни лет, пусть и дальше торгуют. Негоже изменять делу предков. Если отец и дед землю пахали, то и внуку пахать богами предписано, если отец и дед торговали - то и внук пусть торгует. Так что закон - законом, а в Инваносе все шло по-старому. Каждый должен заниматься своим делом.