Стрела на излете (СИ)

И память, беспощадная память подводит его к последней картине: девочка выросла, ей уже четырнадцать лет, девочку ждет жених. "Я-Мы" в гневе, девочка не хочет идти с Нами, "Я-Мы" наклоняемся к ее губам, по детски-припухлым и сладким, "Я-Мы" вскидываем руку, и сила, сорвавшись с кончиков пальцев вминает в стену брата девочки, а "Я-Мы" смотрим на собственную руку, не понимая, что случилось. Ллин. Это была его рука и его губы. Не "Я-Мы", а я и он. Их всегда было двое, даже тогда. Но до сих пор он не понимал этого, ослепленный проклятьем уз. Ему хватило сил отделить себя от брата после смерти Ллина, но только сейчас, заглянув в прошлое, он победил последний страх. Страх небытия. Он, Мэлин, не только есть, но и был. С первой минуты своего появления на свет.

Теперь он мог спокойно посмотреть в лицо своей кузины, не прячась за спасительное "все равно", и вместо того, чтобы просить ее о помощи, спросить:

- Я могу тебе чем-то помочь? - И сквозь усталость на ее лице вдруг проглянула та самая маленькая девочка.

***

Лиора вытащила шпильки, удерживавшие тяжелое сооружение из кос, венчавшее голову Саломэ, и осторожно расчесывала светлые пряди, опытным женским взглядом отмечая седые волоски, пока еще незаметные в прическе. Саломэ Светлая по-прежнему была хороша, но беспощадный враг красивых женщин, Эдаа, уже коснулся пером ее лица. Лиора провела щеткой по волосам и украдкой глянула на себя в зеркало - хотя бог времени ни на мгновение не прекращает свою разрушительную работу, ей пока что нечего опасаться. А когда она станет королевой, то будет уже неважно, сколько морщин рассекут ее лоб.

Саломэ откинулась на спинку кресла и не оборачиваясь, заметила:

- Думаю, вам приятно будет узнать, дитя мое, что ваш друг, Хранитель, не повинен в этом мерзком заговоре. Чанг, - Саломэ с некоторым усилием произнесла это имя, - подделал его подпись. Впрочем, я не удивлена - наставник моего сына не мог предать его.

Лиора вздрогнула:

- Но он не мой друг!

- Разве? - Медовым голосом осведомилась королева, - а мне казалось, что вы с завидным постоянством навещаете его в библиотечной башне.

- Он всего лишь рекомендует мне интересные книги, ваше величество, - возразила Лиора, стараясь сдержать стук сердца. Видно, не только покойный министр склонен был недооценивать Саломэ. Каким-то волшебным образом королева, всегда погруженная в свои мысли, углядела то, что столько лет ускользало от придворных сплетниц.

- Похвально, весьма похвально, что вы находите время для чтения, - все тем же до приторности ласковым голосом похвалила Саломэ девушку.

Лиора поспешно закончила расчесывание, заплела косу, подала Саломэ кубок с подогретым вином и замерла в ожидании. После падения министра ее положение висело на волоске. Отец, поддавшись лисьей природе, перехитрил сам себя. Он увел своих людей, якобы домой, но собирался вернуться ко двору, как только станет понятно, кто победил, первым выразить всяческую поддержку победителю. Но увы, опоздал. Когда его пропустили во дворец, все уже было кончено, и хотя Саломэ приняла его с неизменным радушием, было понятно, что игра проиграна. После ласкового приема она все так же любезно приказала герцогу вернуться в Ойстахэ и уладить разногласия с братом.

Как и следовало ожидать, в комнате оказалась записка от отца. Девушка быстро прочитала письмо, и выкинула в камин. Проклятый министр! Он и после смерти ухитряется отравить ее существование. И ведь не поспоришь: как доказать, что герцог Ойстахэ не заговорщик, если в решающую ночь он увел своих людей из дворца? Непонятно только, почему Саломэ медлила так долго, и позволила, даже приказала Алестару безнаказанно уйти после его провальной предосторожности. Впрочем, по здравому размышлению, она права: зачем пачкать руки, когда дядюшка с радостью сделает за ее величество грязную работу, как только поймает братца за облезлый хвост.

Лиора присела на край кровати, смяла в ладонях покрывало - ей всегда лучше думалось, если в руках что-то было. Королева подождет, пока братья выяснят отношения. И если, вернее, как только дядюшка победит, а что в победителях окажется именно он, Лиора не сомневалась, здраво оценивая военные способности своего отца, ее в тот же день погонят прочь. Даже причину любезно сообщили заранее: неприличное поведение. Это в связи с королем обвинить нельзя, больше позора королеве, чем фаворитке, а вот любовницу наставника принца удалить от двора сами Семеро велели, во имя благопристойности.

У нее оставался всего один шанс. Коронация назначена на конец недели, Саломэ бы водрузила корону на сына и раньше, да нужно было выдержать семь очистительных дней. Если новый король заступится за свою женщину, его матушка, будь она хоть трижды регент, ничего не сможет сделать. Не захочет потерять и без того не слишком-то глубокую привязанность сына. Лиора подошла к зеркалу, поправила прическу, покусала губы, подумав немного, отстегнула кружевной воротник, позволив голубому атласу платья оттенить белизну кожи. Третий день недели посвящен Лаару, ну что ж, пора в бой!