Стрела над океаном

…Из Ключей я выехал по милости капитана буксирного катера. Рейсовых пароходов не было и в ближайшие два дня не предвиделось. Они перевозили людей за реку на уборку сена.

Рано утром я стоял на пирсе, не зная куда податься. Вдруг слышу: до Козыревска идет буксирный катер.

— Попросите капитана, может, возьмет, — сказали мне.

Капитан — мрачноватый, небритый человек в куртке и сапогах — согласился взять меня.

— Садись, — коротко сказал он, кивнув в сторону своего суденышка, приткнувшегося к пирсу. И пошел колоть дрова, тут же, на пирсе.

Взял он не только меня, еще паренька из Козыревского леспромхоза и двух молодых специалистов, ехавших на работу в леспромхоз, — одного с молоденькой женой и грудным младенцем.

Сначала было холодно. Слева, под облаками, виднелся конус Ключевской сопки — чистейшей белизны, которая бывает у только что выпавшего снега. И казалось — это ее холодное с ледяной струйкой дыхание заставляет ежиться, плотнее запахивать плохо греющий плащ. Потом солнышко поднялось выше. Стало светло, тепло. Река заголубела. Все кругом было легким, воздушным — бледно-зеленым, голубым.

Негромкое журчание воды за бортом…

Остановка в овощном совхозе. Молодые специалисты и матросы побежали зачем-то в кооператив. Неужто за «горячительным»? Впрочем, нет, не может быть. Капитан говорил мне: «Дисциплина у нас сознательная: никто на борту пьяным не был!» Купили они шесть бутылок ситро и банку перца.

Моторист вздумал купаться. Разделся, лихо прыгнул с борта в воду. Его подхватило, понесло быстрым течением. Он поторопился выбраться на берег и, пританцовывая, лязгая зубами, оделся с быстротой иллюзиониста: вода в реке ледяная!

С берега горьковато пахнет корой тальника, разогретой солнцем. И вдруг откуда-то издали — негромкий слаженный хор женских голосов. Поют «Рябинушку». Наверное, за работой поют. Как это удивительно хорошо!..

_{На реке Камчатке. Остановка возле овощного совхоза}

И снова в путь, снова скольжение по голубой глади реки, вдоль зеленых берегов.

Вдруг капитан хватает за руку: — «Гляди!» — Я посмотрел — сердце оборвалось: медведь!.. Идем по-над самым берегом, а медведь в прибрежных кустах, ну в пяти-шести метрах! Опустив лобастую морду, он что-то вынюхивает в густой высокой траве. На нас — никакого внимания. Хватаюсь за аппарат: раз — и готово! Снял медведя, можно сказать, подойдя к нему вплотную. Рулевой дает гудок — он никакого внимания. Так и не поглядев на. катер, медленно, не спеша, скрывается в кустах. Капитан смеется: «Привык, видно, разбойник, к катерам!»

Другое дело — лиса. Видим ее немного позже — сидит на бережку огненно-рыжая красавица с белой грудкой, неотрывно смотрит на катер. Вся — изящество, грация. Дали гудок — она так кинулась в кусты, будто пламя метнулось по зелени!..

И как это капитан не запутается в бесчисленных, похожих одна на другую, протоках реки, среди больших и малых островов? Как ориентируется он по берегам, на которых, кажется, нет никаких отличительных знаков — однообразные кусты тальника и больше ничего. Правда, кое-где стоят полосатые столбы с треугольниками — указывают основное направление. Но все-таки, откуда он, капитан, знает, что именно здесь нужно подойти вплотную к берегу, а здесь лучше держаться середины реки?

— Как же не знать-то? — резонно удивляется капитан. — Куда я тогда годился бы? Столько хожено-перехожено…

— Но ведь река постоянно меняет русло.

— Конечно, меняет, на то и река… За ней глаз нужен!

Тут до меня доходит, что кажущееся мне безмятежным скольжение катера по голубой глади реки для него, для капитана, да и для всей маленькой команды катера, — труд, требующий зоркости и постоянного внимания.

Капитан все время следит за рекой, заберегами. Иногда что-то скажет рулевому или просто махнет рукой, указывая нужное направление.

Все чаще из воды то тут, то там торчат затонувшие бревна. Одним концом они зарылись в дно, а другой немного выдается над поверхностью реки.

А вот и севшая на мель «сигара». В этом году Козыревский леспромхоз попробовал сшивать «сигары» сам. Сшить-то сшил, а сплавить все не смог: весенний паводок сошел слишком быстро. Несколько «сигар» завязло в песке. Так и будут лежать до паводка в будущем году…

Река заметно обмелела. И вот наступает момент, когда катер начинает кружить по ней, словно разыскивая, нащупывая дорогу. Он то бойко бежит вперед, то вдруг поворачивает обратно. Подойдет то к одному берегу, то к другому. Матрос все время замеряет багром глубину — «Сто! — кричит он, — девяносто!..»

— Вырубают леса, вот река и мелеет, — говорит капитан. Он стоит, покуривая, на носу катера и прислушивается к выкрикам матроса. — Будете в Козыревске, увидите: на ближайший лесной участок нужно ехать чуть не двадцать километров. А ведь стояли леса у самой реки… Теперь о чем думать надо? О том, чтобы сажать их!