Читаем Стрела познания. Набросок естественноисторической гносеологии полностью

§ 144. Форма (неизбежность) —> эволюция (сохранение мыслимости «телом», например, интерпретационными материальными образованиями; вообще-то сплетение, вещественно символические прорастания, симбиоз с мертвой природой — другой, новый путь жизненной эволюции, укладка и упаковка миллионов актов, которые психофизическая организация не могла бы в принципе держать и «разрешать»; в этом смысле животные слишком далеко ушли от мертвой природы — от света, цвета, звука, формы, массы, тяжести и тому подобного, которые являются для них лишь физиологическими раздражителями, а не материальными вещами и даже не «элементами» древних). Но эволюция не в последовательности, а вбок: история происходит трансверсально (скрытый, невидимый синтез времени, последовательности —> невидимая история как механизм и условие последовательности, сама не являющаяся последовательностью). Речь, конечно, прежде всего идет о генерациях: генерации — индивидуальные рождения, то есть пространство есть различие генерации (индивидуальная генетическая связность, выделенная и необратимая: ее нельзя сделать небывшей, хотя из физических законов она не вытекает, и ее экспликация будет отвечать на вопрос: как пошли? как и из чего было?)[101]. Это дискретный организм, так же как я породил свою дочь (и это нельзя отменить), — только он ничему видимому не соответствует (и не применимы термины «более крупная единица», «меньшая единица»). В той мере, в какой видимая психика-вещь есть невидимым образом сторона монады, пространство генерации простирается как «один индивид» (изменяющийся, сжимающийся, расширяющейся, пульсирующий) поверх и поперек реального пространства и времени, то есть возможны, следовательно, так называемые манифестации в различных далеких и несвязанных точках последнего (хотя, если изменить онтологию, они будут отнесены к «одному телу», «одному индивиду»). Это индивидуирующее понятие применимо ко всему тому, что необъяснимо воздействиями вещей или естественными выполнениями последних психическими силами и «способностями»[102] (причем под этим «все то, что» не имеются в виду какие-либо «чистые» гомункулусные ощущения или дискурсии), — и раз это в принципе допущено, например, в применении к гештальту и — шире — в определении понятия состояния (оно не зависит от объекта), то нет принципиальной разницы в случае телепатических явлений и так далее и тому подобное — структурированно сознание (а оно по определению не привязано к субъектам, а состояние, если привязано, то лишь в смысле локуса) может быть triggered off чем угодно и, главное, членение на индивиды у нас совсем другое: «индивидом» является конечная (и к тому же все время изменяющаяся в смысле объема и локализаций, что дает еще один пшик для наглядности) области передачи и распространения осознаваемых явлений, а не от точки к точке переносом причинной связи прямого опыта между видимыми, спаянными одно с другим аппаратами отражения — субъектами в этих точках. (Отсюда, кстати, выводим ответ для проблемы физиков: нужен ли «сознательный субъект» во взаимодействиях аппарата и объекта.)

§ 145. Здесь нужно было бы разобрать проблему: например, музыка как «способность» с каноном [в каждой ноте скрыто преобразование, что не слышно марсианину и что у нас самих затемняется языком «способностей»; но нужно показания инструментов уравнять с показаниями чувств, рассматривая последние тоже как искусственное, генерированное (со своей «понимательной материальностью»), существующее лишь вместе с интерпретацией, то есть устроить основательные «поселения» наблюдения на всех этих вещах]. И еще при анализе проблемы эту каноническую роль вещественных символизаций («артефактов») рассматривать, все время сравнивая с тем. что имеет место, например, в сенсорных экстремумах с интерпретационными (в частности — бредовыми) образованиями.

Кстати, даже то, что называется процессами или историями (заменяющими классические объекты и свойства) в теории относительности, предполагает v—1 (время — мнимая величина), абстрактность эмпирических свойств и тому подобное. Да и в квантовой механике в ячейках-фазах коэффициенты из области комплексных значений.

§ 146. Опыт извлекается во времени, и мы с самого начала имеем дело с многообразием, где существенное значение имеют временные термины и определения, ибо все берется по множественному полю передачи и распространения осознаваемых мысленных состояний, воздействий и их распространяемых (в этом смысле — связных) запечатлений. Только вот, как оно расположено? Далее, где, в голове ли? (даже совокупной — в бесконечности сдвинутых вместе голов и аппаратов отражения). И можем ли так анализировать? Или есть объективное, от сознания независимое расположение? Или в идеальном мире в виде математически определенных множеств? И если есть, в каких терминах (и в предположении какой онтологии) можно это описать?

Перейти на страницу:

Все книги серии Язык. Семиотика. Культура

Категория вежливости и стиль коммуникации
Категория вежливости и стиль коммуникации

Книга посвящена актуальной проблеме изучения национально-культурных особенностей коммуникативного поведения представителей английской и русской лингво-культур.В ней предпринимается попытка систематизировать и объяснить данные особенности через тип культуры, социально-культурные отношения и ценности, особенности национального мировидения и категорию вежливости, которая рассматривается как важнейший регулятор коммуникативного поведения, предопредопределяющий национальный стиль коммуникации.Обсуждаются проблемы влияния культуры и социокультурных отношений на сознание, ценностную систему и поведение. Ставится вопрос о необходимости системного изучения и описания национальных стилей коммуникации в рамках коммуникативной этностилистики.Книга написана на большом и разнообразном фактическом материале, в ней отражены результаты научного исследования, полученные как в ходе непосредственного наблюдения над коммуникативным поведением представителей двух лингво-культур, так и путем проведения ряда ассоциативных и эмпирических экспериментов.Для специалистов в области межкультурной коммуникации, прагматики, антропологической лингвистики, этнопсихолингвистики, сопоставительной стилистики, для студентов, аспирантов, преподавателей английского и русского языков, а также для всех, кто интересуется проблемами эффективного межкультурного взаимодействия.

Татьяна Викторовна Ларина

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Языки культуры
Языки культуры

Тематику работ, составляющих пособие, можно определить, во-первых, как «рассуждение о методе» в науках о культуре: о понимании как процессе перевода с языка одной культуры на язык другой; об исследовании ключевых слов; о герменевтическом самоосмыслении науки и, вовторых, как историю мировой культуры: изучение явлений духовной действительности в их временной конкретности и, одновременно, в самом широком контексте; анализ того, как прошлое культуры про¬глядывает в ее настоящем, а настоящее уже содержится в прошлом. Наглядно представить этот целостный подход А. В. Михайлова — главная задача учебного пособия по культурологии «Языки культуры». Пособие адресовано преподавателям культурологии, студентам, всем интересующимся проблемами истории культурыАлександр Викторович Михайлов (24.12.1938 — 18.09.1995) — профессор доктор филологических наук, заведующий отделом теории литературы ИМЛИ РАН, член Президиума Международного Гетевского общества в Веймаре, лауреат премии им. А. Гумбольта. На протяжении трех десятилетий русский читатель знакомился в переводах А. В. Михайлова с трудами Шефтсбери и Гамана, Гредера и Гумбольта, Шиллера и Канта, Гегеля и Шеллинга, Жан-Поля и Баховена, Ницше и Дильтея, Вебера и Гуссерля, Адорно и Хайдеггера, Ауэрбаха и Гадамера.Специализация А. В. Михайлова — германистика, но круг его интересов охватывает всю историю европейской культуры от античности до XX века. От анализа картины или скульптуры он естественно переходил к рассмотрению литературных и музыкальных произведений. В наибольшей степени внимание А. В. Михайлова сосредоточено на эпохах барокко, романтизма в нашем столетии.

Александр Викторович Михайлов

Культурология / Образование и наука
Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты
Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты

Книга «Геопанорама русской культуры» задумана как продолжение вышедшего год назад сборника «Евразийское пространство: Звук, слово, образ» (М.: Языки славянской культуры, 2003), на этот раз со смещением интереса в сторону изучения русского провинциального пространства, также рассматриваемого sub specie реалий и sub specie семиотики. Составителей и авторов предлагаемого сборника – лингвистов и литературоведов, фольклористов и культурологов – объединяет филологический (в широком смысле) подход, при котором главным объектом исследования становятся тексты – тексты, в которых описывается образ и выражается история, культура и мифология места, в данном случае – той или иной земли – «провинции». Отсюда намеренная тавтология подзаголовка: провинция и ее локальные тексты. Имеются в виду не только локальные тексты внутри географического и исторического пространства определенной провинции (губернии, области, региона и т. п.), но и вся провинция целиком, как единый локус. «Антропология места» и «Алгоритмы локальных текстов» – таковы два раздела, вокруг которых объединены материалы сборника.Книга рассчитана на широкий круг специалистов в области истории, антропологии и семиотики культуры, фольклористов, филологов.

А. Ф. Белоусов , В. В. Абашев , Кирилл Александрович Маслинский , Татьяна Владимировна Цивьян , Т. В. Цивьян

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Афоризмы житейской мудрости
Афоризмы житейской мудрости

Немецкий философ Артур Шопенгауэр – мизантроп, один из самых известных мыслителей иррационализма; денди, увлекался мистикой, идеями Востока, философией своего соотечественника и предшественника Иммануила Канта; восхищался древними стоиками и критиковал всех своих современников; называл существующий мир «наихудшим из возможных миров», за что получил прозвище «философа пессимизма».«Понятие житейской мудрости означает здесь искусство провести свою жизнь возможно приятнее и счастливее: это будет, следовательно, наставление в счастливом существовании. Возникает вопрос, соответствует ли человеческая жизнь понятию о таком существовании; моя философия, как известно, отвечает на этот вопрос отрицательно, следовательно, приводимые здесь рассуждения основаны до известной степени на компромиссе. Я могу припомнить только одно сочинение, написанное с подобной же целью, как предлагаемые афоризмы, а именно поучительную книгу Кардано «О пользе, какую можно извлечь из несчастий». Впрочем, мудрецы всех времен постоянно говорили одно и то же, а глупцы, всегда составлявшие большинство, постоянно одно и то же делали – как раз противоположное; так будет продолжаться и впредь…»(А. Шопенгауэр)

Артур Шопенгауэр

Философия