Стрела познания. Набросок естественноисторической гносеологии

Действие этих связей, смен их новыми, точно так же в предметной деятельности коренящимися, и есть внутренняя история (или историчность, временность) истины, образует временную глубину, складку и полость конечной протяженности вечной истины (с операционно-релятивистской точки зрения), образует мои «разнопространственные мешочки», «многие глубины», к которым нет единого (и непрерывного) доступа. Центр тяжести истории, исторических изменений и перестроек лежит, вопреки видимости, не в эмпирическом потоке (который вообще истину не может порождать и в котором последнюю укоренить невозможно), а в этих объективациях, идеализациях, предметно произведенных допущениях (встроенных в сам объект, знание о котором мы хотим получить), посылках, онтологических схемах и тому подобное — короче, в том, что можно назвать онтологической, метафизической и экзистенциальной ситуацией проявления свойств и отношений, характеризующих полагаемую в мире физическую сущность. Или «машиной времени», научным предметом (имеющим свой материальный модус существования, отличный как от жизни, так и от мертвой природы), в котором или которым мыслятся эти конкретные свойства, признаки, процессы [следовательно, это не абсолютные качества и свойства предметов действительности и не заданные интеллигибельные их «сущности», подвешенные в небесной тверди (интеллигибельность вообще есть подвижное свойство с существенной временной характеристикой); мы не можем познание и сознание анализировать в терминах абсолютных, в себе существующих качеств и свойств предметов этого познания и сознания][9]. Именно эта ситуация или «машина» обобществляется, исторически передается и так далее внутри самого познания, и возможность как-то воспроизводить эту объективную ситуацию является необходимым условием любого последующего («обращенного») изучения предмета как целенаправленного действия и образует связность его различных актов, разновременно совершаемых индивидами. Нужны термины топологии событий знания и процессов. И, следовательно, мыслим в терминах «историй», а не предметов-носителей свойств (как показал Д'Эспанья, будут, например, не все свойства). (Только в воспроизводстве всегда будут необратимые, ненамеренные и непредвидимые завязки следствий изменений, новые физические реализации сознания, из-за которых из мира будут поступать возмущения, и эти возмущения суть смешанные явления, содержащие в себе оестествленную психику и потому потенциально говорящие, сообщающие, обратные из сферы или ноосферы). Следовательно, под «исторической связью» мы не имеем в виду влияние, воздействие, передачу, обучение и тому подобное.

Таким образом, под историей внешней, видимой кумуляции знания, расширением и усложнением или, наоборот, упрощением и обобщением пространства 3-х прилеганий (где мы будем иметь дело со всеми парадоксами и неувязками кумулятивистского, линейно прогрессистского взгляда) лежит внутренняя, невидимая история указанных связностей, история их существования и смены, их временности (Ср. § 8). Это и есть материал и предмет номер один историко-научной реконструкции.