Стрела в сердце

Уже с трибуны Кэтрин наблюдала за здоровяком, шагавшим по полю взад-вперед. Он размахивал руками, демонстрируя шелковый шарфик, развевающийся как флаг и гордо, и радостно улыбался, словно ребенок, получивший новую игрушку.

Позади нее послышались шаги. Это был Льюис. Он наклонился и зашептал ей на ухо: «Я понимаю ваш выбор на сегодня, дорогая, но не думаете ли вы, что не надо было так явно давать ему советы?»

— Почему же? — спросила Кэтрин, едва взглянув снизу вверх на его тонкое лицо и серебристые волосы.

— Его сегодняшнее поражение будет для вас не столь оскорбительно.

— Почему вы думаете, что он проиграет сегодня? — резко спросила она.

— Частная информация. Из авторитетных источников мне сообщили, что де Блан вырос с луком в руке, лесник его отца, бывший браконьер, передал ему свое мастерство.

— Я должна была бы знать об этом, — Кэтрин закрыла глаза, плотно сомкнув веки.

— Знали бы, если бы спросили меня. Я даже поставил на него, так я уверен в его доблести.

— Поставили, вместо того, чтобы продемонстрировать свое мастерство? — Его высокомерный тон действовал ей на нервы.

— О, ни одному леснику не давались указания учить меня. А спорт для моего отца всегда имел привкус низшего общества. Кроме того, я не теряю времени на бесполезные занятия.

— Итак, вы признаете, что не пара Ровану де Блану?

— Если вам так нравится. На свете существуют более важные признаки мужественности, нежели обыкновенные спортивные достижения.

— А, тогда вы равны ему по уму, — предположила она.

Страдальческая гримаса исказила его надменную улыбку.

— По крайней мере, я так считаю.

— Очень в этом сомневаюсь, — задумчиво сказала она, позволив своему взгляду поискать, а затем найти человека, о котором они говорили.

— Вы делаете мне больно, — пожаловался Льюис. — Я никогда не думал, что вы такого невысокого мнения о моем интеллекте.

— Это не так, — вяло посмотрев на него, она отвернулась.

— Вы такого высокого мнения о де Блане? Интересно!

— Я определенно его уважаю, да. На вашем месте я бы не стала его недооценивать.

Его тонкие губы раздраженно скривились.

— А, он победил вас в споре. Но это еще не доказательство его ума и проницательности.

Она равнодушно приняла его обиду.

— Он здесь не ради игр, насчет этого вы были правы. Он находит, что в смерти Теренса очень много странного.

— А уж это не мое дело, — сказал племянник мужа, но его брови нахмурились, когда он, в свою очередь, отыскал взглядом высокую фигуру де Блана.

— Я только подумала, что вы должны это знать, — ответила Кэтрин; понизив голос, так как к ним подходил Брэнтли Хэннон.

Муж Мюзетты, как всегда, вежливо улыбался, но выглядел рассеянным, словно что-то вычислял в уме. Он быстро заговорил:

— Кто-нибудь из вас видел Мюзетту?

— Сегодня утром нет, — ответила Кэтрин. У Мюзетты не было привычки спускаться к завтраку, предпочитая, чтобы ей приносили поднос в комнату. Она завтракала в постели. Затем, когда ей хотелось, одевалась и приводила себя в порядок.

— Мы договорились вчера вечером сесть вместе, но я что-то не найду ее…

— Я думаю, она забыла.

— Я тоже в этом уверен. — Он отошел, оглядываясь по сторонам.

Кэтрин глазами прошлась по полю. Перри Блэкстоуна тоже не было видно. Неблагоразумно с их стороны отсутствовать одновременно и так откровенно! Взгляд Льюиса также блуждал по полю. Неодобрительно прищелкнув языком, он удалился, по-видимому, искать прогульщиков.

Состязания начались вовремя.

Первым заданием было попадание в мишень с нарисованным глазом быка с расстояния ста шагов. Сэтчел стрелял первым. Он послал в мишень все три стрелы, они ее проткнули, но, к сожалению, в «яблочко» не попали. У Алана в мишень попали только две стрелы. Остальные участники ничем не отличились, пока не подошла очередь Рована. Все его стрелы разместились так близко одна к другой в самом центре, что их можно было принять за одну.

Остаток утра прошел в той же тягостной атмосфере. Рован попал в качающуюся мишень каждой из трех стрел. Затем он всадил все стрелы из своего колчана в ряд сидящих мишеней намного быстрее, чем пересыпался песок в песочных часах. Стреляя на скаку из седла, как индеец западных равнин, он попал в набитое чучело, бывшее мишенью. Из пяти попыток пять раз каждая стрела попала в красное сердце.

Наконец, наступила очередь последнего состязания.

Этот вид пришел из средневековья, а мишенью для этого случая должна быть живая птица яркой окраски, традиционно — редкий и ценный попугай. А в Аркадии он был заменен голубем.

Кэтрин ненавидела стрельбу так же, как и фехтование, хотя, по правде сказать, борьба редко заканчивалась для птицы фатально. Она старалась не смотреть на живую птицу, привязанную за одну лапку к длинной веревке, сплетенной из кожи. Веревку привязывали к вершине шеста. Кэтрин старалась смотреть куда угодно, только не на птицу и поднятый с нею шест.

В прошлом году она придумала причину уйти с трибуны в то время, когда стрелы посылались в бедную птицу, а та широко размахивала крыльями, пытаясь спастись в небе.

Естественно, каждый год она не могла уходить, оставаясь незамеченной.