Стрела времени

– Наверняка за вами пришлют автомашину – продолжал Онищенко. – Этой милой девушке нужно попасть, как и вам в гарнизон. Кто у вас там?

– Папа. Моей подруги, – Гавриловой Насти. Мы вместе учимся. У него день рождения тридцатого июня, подарочек передать нужно – Лиза оказалась обладателем прекрасного голоса.

– Вы, Алексей, должны ее взять с собой – уверенно сообщил Онищенко.

– Лиза, ничего обещать не могу. Каким образом будет организована встреча, и будет ли вообще, не знаю. Но попробую вам помочь, – ответил Мамин.

– Хорошо, я подойду к вам на перроне, – Лиза легко развернулась на каблучках и выпорхнула из купе.

– Так, а я пока вещички приготовлю. Не люблю, знаете, в спешке собираться – сосед повернулся спиной и начал убирать постель.

– Как вам статья? – не оборачиваясь, спросил корреспондент.

Мамин содержание статьи не помнил и потому с легкостью сменил разговор на интересующую его тему.

– А вам не кажется, что сейчас острее другая тема? – спросил Алексей.

– Какая же, позвольте поинтересоваться?

Мамин хотел завести речь о приближающейся войне. Но не мог решить, с чего начать. Как бы, не выдать себя?!

– Я про отношения СССР и Германии, – выдавил Алексей.

– А что не так в отношениях Германии и Советского союза?

– Ощущается напряжение. Немецкие дивизии стоят у западной границы.

Сосед повернулся и сел.

– В этом нет ничего странного. Германия находится в состоянии войны с Великобританией, поэтому хочет обезопасить свои восточные пределы. Да, конечно, между Советским союзом и Германией существует договор о мире и согласии, но, как говорится, береженого Бог бережет. Несколько дивизий для укрепления союза не помешает – улыбнулся корреспондент, вернее попытался улыбнуться, как и в первый раз, вышло ущербно.

– Почти сто дивизий? Это несколько? – воскликнул Мамин.

– Алексей, с чего вы взяли, что на границе сто дивизий вермахта?

Удар был в лоб. Мамин на мгновение растерялся.

– Знаю и все, – нашелся ответить Алексей.

Корреспондент с интересом смотрел на Мамина, потом перевел взгляд на капитанские петлицы и, понимающе, кивнул.

– Ну да, ну да. Это понятно, секретная информация. А что вы думаете о полете Гесса? – вдруг спросил Онищенко.

Десятого мая 1941 года Рудольф Гесс, третий человек Рейха, перелетел Ла-Манш и, выпрыгнув из Мессершмидта-110, спустился на парашюте где-то в Шотландии. Там, оказавшись у какого-то фермера, сначала представился летчиком, а потом в контрразведке признался, что он Гесс и попросил встречи с Черчиллем. Официально премьер-министр отказался встречаться с фашистским лидером, но кто даст гарантии, что они не встретились тайно.

– Думаю, что немцы хотят сговориться с англичанами, – Мамин не знал, о чем можно говорить, о чем не стоит, поэтому решил действовать по ситуации. Совсем отмалчиваться тоже подозрительно. – Вы же знаете, что двенадцатого июня британские газеты вышли под сенсационными заголовками "Гесс в Великобритании и предлагает мир".

– Бросьте, Алексей. Гитлер назвал Гесса сумасшедшим. У Германии нет оснований заключать мир с Великобританией. Зачем? Чтобы напасть на СССР? Это же безумие! – воскликнул корреспондент.

Гесс был самым преданным соратником Гитлера. Сомнительно, чтобы он совершил такой беспрецедентный поступок без согласия фюрера. Велись переговоры через Гесса или нет так и осталось тайной. После Нюрнбергского процесса Гесс отбывал пожизненное заключение в тюрьме Шпандау. Материалы уголовного дела Гесса были засекречены до 2017 года, а в 2017 году продлены еще на пятьдесят лет. Он содержался в одиночной камере сорок шесть лет. В 1987 году в период расцвета гласности и перестройки Горбачев сделал заявление, мол, а не пора ли нам освободить Гесса, мол, мы не против. Сын Гесса в мемуарах написал, что, получив эту новость, отец позвонил ему и произнес: «Теперь англичане меня убьют». Через некоторое время Гесса, который к этому времени и побриться самостоятельно не мог, нашли повешенным на кабеле электроудлинителя, закрепленного на оконной ручке. Тайну своего перелета Гесс унес с собой.

 Этого Мамин рассказать не решился, как не решился рассказать, что того же двенадцатого июня в адрес командующих войсковыми группировками вермахта, сосредоточенными на границе с СССР, ушла шифротелеграмма, в которой доводилось содержание распоряжения главнокомандующего сухопутными войсками Германии от десятого июня, в котором назначен срок начала наступления на 22 июня. Вторжение должно было начаться по сигналу «Дортмунд». Шифротелеграмма перехватывается и расшифровывается английской службой радиоперехвата, и через некоторое время информация поступает к Сталину. В тот же день, двенадцатого июня, еще до получения расшифровки, Сталин разрешил дополнительное выдвижение значительного числа соединений ближе к государственной границе.