Стрела времени

Оказалось, что Крамаренко совсем не Крамаренко, а Макс Кенке. А Астап теперь агент немецкой разведки. И невыполнение приказов нового начальства грозило разоблачением перед НКВД и ни о какой Колыме в этом случае речь уже не шла. А вот бонусы за хорошую службу авансом были выданы. Продовольственная, финансовая поддержка; в тайном месте у Астапа лежали документы на всю семью, с которыми он мог уехать в Европу после присоединения территории Белоруссии к Великой Германии. К началу сорок первого года настроения в приграничных районах Белоруссии склонялись в прогерманскую сторону. Настораживала, конечно, информация о еврейских погромах. Но евреи не были цельным образованием. Поэтому то, что происходило на территории Западной Европы виделось маловероятным здесь.

***

На площади неподалеку от входа на вокзал стоял ГАЗ, окрашенный в защитный цвет. К нему Стебунцов и вел. Знаменитая «полуторка». Мамин видел такие неоднократно в музеях и на выставках, посвященных великой отечественной войне. Но те машины не впечатлили Мамина, как эта. На выставках стояли отполированные, отмытые, с начищенными колесами. Они походили на праздничные медяки. Здесь стоял труженик. Невысокий (голова Мамина была выше борта кузова), запыленный, он стоял задумчивый и грустный посреди серой реальности. Вдруг Мамин осознал, что бросается в глаза. Отсутствие вычурности, крикливости в антураже. Все такое вдумчивое, серьезное и основательное. Основательные люди, одетые в простые, неброские одежды. Даже девушки и женщины, одетые в приятные и даже яркие цвета, возможно, из-за покроя, не теряли достоинства и приличия. Нет, то, что должно было быть выпуклым, было таким более чем. Но в отличие от мира Мамина здесь не было разнузданности и развязности. Не ходили девочки подростки в «кричащих» мини юбках, мальчики не заплетали косы и не красили волосы, не сидели на кортах чечены-таксисты, с забитым под губой «насваем», заплевывая не хуже породистого верблюда все в округ себя. Да, в этой простой, но с достоинством, атмосфере «старичок» ГАЗик был свой. Металлическая кабина, местами помятая, угловато-изогнутые крылья над передними колесами, деревянный кузов, с потертостями и царапинами, деревянная подножка. На дверце белой краской выведен номер Б-2-50-25. Особенно поразил Мамина низкий просвет. Сантиметров двадцать, не больше. Для грузового автомобиля немыслимая вещь. Хотя!? ГАЗ, кажется, происходил их легковых, и не являлся грузовым автомобилем. Алексей точно вспомнить не успел.

– Товарищ капитан, одну минуту, – путь к автомобилю перегородили три человека в военной форме, с нарукавными повязками «патруль».

– Здравия желаю! – пробасил коренастый, средних лет, одетый в защитного цвета китель и синие шаровары, в петлицах две шпалы.

– Комендатура, – догадался Мамин. – Вот и фильмы о войне пригодились.

– Помощник коменданта, майор Яузов. Предъявите ваши документы, товарищи, – обратился сразу ко всей троице майор.

Мамин, повозившись с неуступчивой пуговицей, подал проездные документы и аттестаты майору. Помощник-лейтенант осматривал документы Лизы и Стебунцова.

– Откуда прибыли?

– Город-герой Ленинград – ответил Мамин весело.

– Откуда? – майор удивился и нахмурился одновременно. – Что вы имеете ввиду?

– Ай-яй. Вот балбес. Ленинград еще не стал городом-героем. Да, молодец, нечего сказать. Такими темпами я и до войны не доживу. Как шпиона к стенке поставят. Так, надо выкручиваться. Лучшая защита – наступление, – рассказывал себе Алексей.

– А, вы что? Вы сомневаетесь, что колыбель трех революций город-герой? Не согласны?

Ответ смутил майора, и тот, молча, уткнулся в документы.

– Нужно быть аккуратнее, – подумал Мамин.

– Фамилия, имя, отчество? – отчеканил майор.

– Обиделся, – отметил Мамин, а вслух насколько мог спокойно произнес. – Мамин Алексей Степанович.

– Дата и место рождения? – продолжал допрос майор.

– Двадцать девятое июля тыща девятьсот одиннадцатый, Арзамас, – ответил Мамин.

– Местом назначения указан г. Брест, но в предписании не указан номер части.

– Раз не указано, значит не нужно.

Майор вновь поднял глаза на Алексея.

– Нужно, нужно. Мы вас сейчас сопроводим в комендатуру. Там и выясним, кто вы и куда следуете, – сухим тоном сказал майор.

– Товарищ майор, вы отлично знаете, что означает отсутствие номера части назначения. И привод в комендатуру не прольет свет на эту информацию. Вы просто получите приказ отпустить меня. Стоит ли тратить время? – уверенно ответил Мамин.

Действительно, не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что отсутствие номера части в предписании означало только одно, он (Мамин) разведчик и часть, к которой он уже приписан засекречена. Всю информацию он получит на месте в гарнизоне.

– Странные разговоры вы ведете, товарищ капитан, – мягче спросил майор.

– Третий раз за сегодня называют меня странным, – подумал Мамин.

– Во время движения ничего подозрительного не заметили? – продолжал майор.

– Простите, с дороги утомился. Отсыпался. Ничего не заметил. Что-то случилось?