Стрела времени (Повесть и рассказы)

Сберкнижка тайная нашлась, но на ней слезки одни — только на памятник и хватило. Но уж памятник — это да! — из лучших. Там и рисунок выбит — молодая вдова плачет, а слезы так и капают, ну безутешная же.

Это чтоб Тонька Ярцева утерлась — у нее там неподалеку дочь лежит, так крест обычный и фотография на жестянке.

А на пасху ли, на троицу Ольга Васильевна всегда наденет платок черный с кружавчиками да на могилку Петропалыча сходит, цветов принесет, и не самодельных, но исключительно живых. Потому что память об ушедших — это дело святое.

А потом вдруг — вот и здрасьте — Ольга Васильевна как бы по новой замуж вышла. Без регистрации, конечно, а все одно почти муж. Правда, приходящий. Коля Никифоров такой. Он на пятнадцать лет моложе.

А вышло дело так. Ольга Васильевна наняла Колю наколоть дров — она хоть и в двухэтажном каменном доме живет, но отопление-то печное. Наколол Коля дров, сложил их, все чин-чинарем. А Коля грязненький, иссохший, выпивку ждет. Он когда-то хорошим слесарем был, а потом начал потихоньку сходить с круга, да и вовсе сошел — пробивался случайными халтурами — дрова колол, бутылки сдавал, прочее. Ну, чтобы выпить да заклевать дело такое. Жена, понятно, развелась с ним, выписывать не стала — некуда выписывать. Да Коля и ночевал где придется — дом там, где выпивка.

Ну, исполнил Коля дело, расплатилась она с ним, как договаривались, а сверх договоренного Ольга Васильевна бутылочку выставила. Ну и еду какая была — нормальная еда.

И вот ей понравилось, как Коля Никифоров с бутылочкой управляется — не суетится, не глотает жидкость судорожно, еду руками не хватает, нет, все степенно. Воспитанный человек — когда-то слесарем был на авторемонтном заводе.

И вот что характерно: Коля прямо на глазах меняться начал, жизнь его с каждой принятой рюмкой текла как бы в обратном направлении: вот уж пропала зачуханность, вот распрямился человек, вот и нотки требовательные появляться начали. А когда бутылочку прикончил, то и вовсе почувствовал себя полноправным хозяином. Ну поджарь, хозяюшка, еще мяса да сходи еще за бутылочкой — и слегка по столу постукивает.

Ну прямо на глазах человек из ханыги превратился в начальника.

И вот это Ольге Васильевне как раз понравилось — Петропалыч всегда лебезил перед ней, заискивал, — а этот тебе налился и требует, отдай и не греши. Ну хозяин полноправный.

А после второй бутылочки лег Коля — на диванчик Петропалыча и всхрапнул. Ночью же, очнувшись, не очень-то, видать, соображая, где находится, увидел утопающую в перине женщину, ну и присоседился к ней.

И что характерно, Коля так ловко присоседился, что Ольга Васильевна даже изумилась.

А Коля, слова не сказав, лег на диванчик и сразу заснул.

И утром, перед тем как отправить Колю, Ольга Васильевна так это заметила, что если он захочет снова прийти в гости, то будет его ждать бутылочка и сытная еда.

И стал Коля разок-другой в неделю заходить к Ольге Васильевне. А чего не зайти, если твердо знаешь, что будет питье, еда и чистая постель. От него же требуется малость — внимание небольшое к одинокой женщине. Это же вроде два раза в неделю у него праздник — не надо заботиться о корме и питье.

Ну вот. Он приходит и дает два коротких звонка. Однако Ольга Васильевна к двери не идет, ждет, пока откроет Тонька Ярцева — пусть удавится от зависти, на нее-то никто не польстится, а Ольга Васильевна еще, выходит, хоть куда, если у нее постоянный друг, который на пятнадцать лет моложе.

И слышит она, как Коля робко спрашивает:

— А Оля дома?

А Тонька идет по коридору, зло повторяя «Оля! Оля!», ну вроде всякую пенсионерку зовут как пионерку.

А Ольга Васильевна выпархивает в коридор:

— Входи, Коленька, — со щебетом.

А он и рад — ведь никому на свете не был нужен — грязное пятно на бальном платье жизни, а тут хлопочут перед ним, угодить стараются.

И Ольга Васильевна со щебетом усаживает его, мол, отдохни малость, мясо сейчас дойдет, уж и не знаю, как вышло, — да вышло, конечно, никто лучше тебя не стряпает.

А на столе парадная скатерть, да салфеточки Ольга Васильевна положит, и рюмку ему хрустальную синюю, и лишь когда оборудует стол целиком, достанет из морозилки бутылочку — ну вид дать, что он же не ради бутылочки пришел, но ради хозяйки, а еда и питье — чтоб принять гостя дорогого.

А Коля хоть всегда строг с хозяйкой, однако, размякнув после еды, непременно скажет:

— Хорошо у тебя. Останусь сегодня, а?

— Конечно. Куда же ты пойдешь в такую темень.

И постепенно Коля привык к Ольге Васильевне.

Года два так это и продолжалось. Коля даже и на работу пристроился — грузчиком в гастроном, и полгода там продержался. Ольга Васильевна не только его подкармливала, но и приодела малость — ботиночки, пальто, костюмчик — оно приятнее, когда человек одет чисто.

Ну вот так и длились бы эти встречи, но ведь ничто на белом свете не длится долго, так ведь, а? Ну.