Стрельба по бегущему оленю

Тимур глядел на Януара одним глазом, поскольку второй заливала кровь из раны на лбу.

— Вели своим людям отпустить меня! — сказал Тимур и дернулся. Воины держали крепко. Януар сделал знак, его отпустили.

— Вели оставить нас одних.

Януар удивился:

— Ну что ж…

Те удалились. Тимур достал из-за пазухи донесение Детры, протянул Януару.

— О-о! — не скрыл изумления Януар. — И давно ты от Детры?

— Я выехал из Кумрата, когда солнце еще не взошло.

— В Кумрате все спокойно? Детра жива-здорова?

— В Кумрате все спокойно. Детра жива и здорова. Если она написала письмо…

— Ну, письмо… Письмо она могла написать заранее. «Пусть этот мальчик придет опять», — пишет Детра. Это про тебя?

— Наверное. Не знаю.

— «Пусть этот мальчик придет опять…» — повторил Януар. — А что прикажешь мне делать, если «этого мальчика» я к Детре не посылал? — Лицо его мгновенно изменилось, он хлопнул в ладони, и в дверях возникла стража. — Извини, Далмат. Тебе придется умереть. Мои люди скакали, к сожалению, быстрее, чем ты, и они рассказали мне про мальчика по имени Далмат, из-за которого погибла Детра. Тебе придется умереть, но прежде ты мне кое-что расскажешь, не так ли? Не обессудь, я сейчас очень занят — Десебр, понимаешь ли, женится, так что придется тебе пока поскучать без меня. Ты всегда такой молчаливый, Далмат?

Тимур молчал.

— Ну, мы еще поговорим, я не сомневаюсь.

Воины схватили Тимура и потащили вон. Горбун, оказавшийся неподалеку, в ужасе и отчаянии втиснулся в какую-то щель.

Когда Тимура протащили мимо, он, выждав немного, последовал за стражей.

Затем, очень скоро, тем же коридором пробежал назад, торопясь в подвал, к Дамдиру.

Дамдир вскочил, обнажив меч.

— Далмата схватили!

— Ты, я вижу, из Цаха? — спрашивал Тимур у воина, сторожившего вход в зарешеченную каморку. Тот молчал. — Вижу, из Цаха. У тебя на лице написано: «Я родился в Цахе!»

Тот каменно молчал.

— Слушай! А вот ты такую песенку слышал? — Тимур полез за дудочкой. Заиграл колыбельную.

Посредине коридора, едва заметная, лежала тонкая волосяная петля.

Стражник дозором обходил вверенный ему участок. Вдруг как подкошенный рухнул наземь! С необыкновенной быстротой заскользил на боку и скрылся за поворотом коридора.

Чья-то рука быстро высунулась из-за угла и подобрала оброненную алебарду. Дамдир примерял фаларийские шлем и плащ…

Цахец, охранявший Тимура, отставив алебарду к стене, сидел уже на полу и заливался слезами. Тимур играл колыбельную.

— Так дело не пойдет… — сказал Тимур. — Ну что ты уселся и ревешь? Лучше бы дверку открыл! Тот каменно молчал, слизывая слезы с усов. И снова зазвучала колыбельная. Цахец слушал, совсем уж расслабленный. Не замечая даже, как чья-то рука отстегнула с его пояса ключ.

…Как рука эта открыла замок на решетках…

Потом его, словно тяжелобольного, подняли на ноги — колыбельная все звучала и звучала.

Провели в каморку, усадили на место Тимура и закрыли замок снова.

Колыбельная еще позвучала немного и затихла в глубине коридора. Охранник очнулся, возмущенно взрычал, бросился трясти решетку.

Дамдир, горбун и Тимур крались по коридорам в глубь замка.

В небольшой замковой церкви было не сказать что битком народа: десятка полтора сановников, с десяток дам, десятка три-четыре стражников, неизвестно от кого плотной цепью опоясавших собрание.

— Согласен… — бурчливо и быстро ответил на вопрос священника Десебр и покосился на невесту. Ему явно хотелось разглядеть лицо Сандры, скрывающееся за фатой.

— Согласна ли ты, Эрика, дочь Даута, взять в мужья Десебра, наместника солнцеподобной Фаларии в Перхлонесе?

Сандра вдруг откинула вуаль с лица. Десебр глянул, и явное одобрение нарисовалось на его лице. Совсем другое дело.

Януар, который хоть и глядел сбоку, но сразу же почувствовал что-то неладное. Сандра, конечно, была очень похожа на Эрику, но все же это была не Эрика.

— Нет, дядечка! — нахально сказала Сандра. — Не согласна я брать в мужи вот их! — Она кивнула в сторону Десебра. — Во-первых, он старый, во-вторых, противный, а в-третьих, он хочет в жены какую-то Эрику, дочь Даута, а я не Эрика. Компренэ ву?

Десебр в ярости оглянулся на Януара. На Януаре не было лица. Он не знал, что делать. Потом замахал: давай, дескать, там разберемся!

— Не слушай ее, святой отец! — властно сказал Десебр. — Эрика немного не в себе от волнения.

— Сам ты не в себе! — возмутилась Сандра.

— Продолжай, сказано!

Испуганный священник быстро проговорил:

— А теперь в знак того, что судьбы ваши отныне и навеки слиты воедино, соедините ваши руки.

Десебр протянул правую руку. Сандра спрятала руку за спину.

Но тут же закряхтела от боли — Януар сзади, силой, тащил ее ладонь к ладони Десебра.

— Что за дела? — закричала Сандра. — Я не Эрика! Не желаю соединять руки с этим маразматиком!

— Соедините ваши руки, дочь моя! — почти умоляюще сказал священник.

— А-а! — вскричал в ярости Десебр и вдруг затряс правой рукой, кисть которой была насквозь пробита стрелой, пущенной с хоров, — Стража!