Стрельба по «Радуге»

— Истинно так, начальник, — склонил голову Турецкий. — Нельзя же пренебрегать чувствами близких людей… — присутствующие хихикнули. — Потому я и заявил, что готов подменить друга. Кажется, возникает необходимость усилить наблюдение и контроль над территорией нашего Истринского пансионата, тем более что там находятся без присмотра две женщины, которым наверняка будет грозить серьезная опасность. Так что, если вы не возражаете, я, так уж и быть, взвалил бы на свои плечи… этот объект.

— Ага, — гулко засмеялся Володя Демидов. — Солдат, а солдат, чего тебе дать, хлеба аль пирога?.. А мне все равно, давай хоть пирога!..

— Обсудим, — смеясь, сказал Голованов, — и учтем пожелание товарища. Меня другое волнует. Пока решается вопрос с оперативной группой, на свободе по-прежнему остаются исполнители — охранники, а вот они по-настоящему опасны. Я думаю, что мы, не снимая охраны, должны, тем не менее, активизировать их поиск. Ваши мнения?

«Оперативка» потекла своим чередом…

Не знали, конечно, отпускники, что этим же утром прибывший к папе на свидание в следственный изолятор, обозленный до крайности Игорь Грошев встретил отца, тоже переполненного ярости. Чувствуя, что будет очередная гроза, Игорь твердо решил в объяснениях с отцом ссылаться только на то, что с нотариусом их подставила собственная папашина супруга, которая была знакома с женой Саруханова. Давно еще. А о себе он решил твердо молчать. Но вот почему мать их подставила — это ясный вопрос: заложила! Тем более что неожиданная встреча у подъезда родного дома С сыщиком, у которого с матерью определенно уже что-то было, судя по их отношениям, недвусмысленно указывала на это обстоятельство. Ничего теперь не поделаешь, мать сама виновата. С этого и начался разговор».

— Где мать, где эта сука?! — на такой громкой ноте начал свою встречу с сыном Григорий Грошев, совсем не стесняясь контролера, стоявшего неподалеку. — Она мне срочно нужна! Пусть немедленно явится, иначе я ее!.. Я наплюю на все свои обещания и шкуру спущу с этой…

Игорю, даже при всей его внезапно обнаружившейся нелюбви к собственной матери-предательнице, все-таки очень неприятно было слышать непотребную брань отца в ее адрес. Но как было остановить этот поток?

— Ее нет в Москве, — с мрачным выражением на лице ответил Игорь, у которого по-прежнему болело все тело, напрасно он отказался от рентгена, видно, придется сходить… — Рыбу она ловить уехала! — зло усмехнулся он.

— Рыбаков поехала ловить эта… — уже без удержу матерился Грошев-старший. — А не рыбу! Найди ее и немедленно приведи сюда!

— Пап, что здесь случилось? Зачем? — Игорь почувствовал очень недоброе для себя.

— Да затем, чтоб она пасть больше не разевала! А язык свой навсегда заткнула себе в…! Иначе я ей заткну! Она одна знала про тот наезд, сука! Никто больше не знал!.. Егор должен «откинуться» вот-вот, и они его сразу возьмут за хобот… А теперь еще и Еську на меня вешают! Это ж ясно, тоже ее работа! Ну…!

Говоря о Еське, отец уже имел в виду нотариуса — Иосифа Лаврентьевича. Ну, и как было после этого сказать Игорю, что он сам как раз и был просто вынужден привезти ментов к Саруханову?.. И мать, какой бы она ни была, тут ни при чем?.. Нет, кажется, у отца совсем плохо дело, и надо молчать…

А про мать — да что теперь про нее говорить-то? Ну, не нашел… А куда девалась, хрен ее знает… Потому что встречаться снова с тем уродом Игорь больше не хотел… О себе думать надо. В конце концов, каждому предстоит отвечать за свое, и усугублять собственную вину Грошев-младший не собирался…