Стрелец

Если Женя действительно верил в светлое будущее, то Павел предательски разрушил все его планы. Стоило новоиспечённому Стрельцу выйти в свет и явиться в стриптиз-бар к полковнику Нестерову, как в кабинете раздался телефонный звонок. Аркадий Георгиевич снял трубку и молча выслушал собеседника. Стрелец не знал, кто позвонил, о чём он говорит, но тревожно стало на душе. Нестеров, не говоря ни слова, положил трубку и с сочувствием посмотрел на него.

– Женя, мне только что сообщили, – он тяжело вздохнул. – Твой брат повесился. Сегодня утром его нашли в палате, он повесился на простыне.

– Что? – подпрыгнул Стрелец и в отчаянии ударил кулаком по столу. – Как он посмел? Он меня предал, предал, предал, – выкрикивал он, продолжая ударять по столу.

– Капитан Гордиенко, возьмите себя в руки, – приказал Нестеров, сурово посмотрев на Евгения. – Я понимаю, что такое потерять брата, но ты на работе. Кроме этого ты даже не можешь присутствовать на захоронении.

– Это ещё почему? – раздражённо спросил Женя.

– Ты Стрелец, вот и вся причина. Об этом знают только пять человек. Перечислить, кто?

– Нет, я знаю, – успокаиваясь ответил он и до хруста сжал кулаки. – Аркадий Георгиевич, как ты думаешь, зачем он это сделал? Ведь мы с ним обо всём договорились. Отец вытащил бы его из этой передряги.

– Знаешь Женя, думаю, он тебе завидовал.

– Да, несколько раз проскальзывало такое в его словах, – согласился Женя. – Но я не виноват, что родился раньше его. Я не виноват, что меня взяли, а его нет. Он просто скотина, если так поступил со мной.

– Успокойся капитан, – дружески посоветовал Нестеров, заметив, что, Женя снова начинает выходить из себя. – Теперь я думаю, ты должен жить за двоих.

Стрелец тупо смотрел на полковника и старался осмыслить то, что сказал Нестеров. Да теперь он будет жить за себя и за брата. Теперь он Гордиенко Евгений Владимирович, он же Стрельцов Павел Леонидович, он же Стрелец. Он тряхнул головой, погладил щеку, как делал брат, когда нервничал и выразительно посмотрел на полковника.

– Я готов приступить к работе, Аркадий Георгиевич.

– Я не сомневался в тебе, ты точная копия Гордиенко-старшего.

Формирование стриптиз-бара ещё не было закончено, и Аркадий Георгиевич поручил Стрельцу подобрать надёжных людей в охрану. Ещё в его обязанность входило подбирать девочек в стриптизёрши. Стрелец считал себя козлом, которого наняли сторожить огород с капустой. Больше всего его поражало, что в стриптиз-бар повалили девицы всех возрастов, готовые работать стриптизёршами, пришлось устраивать конкурс. Он входил в состав жюри вместе с Аркадием Георгиевичем и Надеждой Никифоровной. Женщине было за сорок закончившая хореографическое училище и мечтавшая танцевать в ансамбле Моисеева в Москве. Не смотря на возраст, она была стройная и гибкая, одна из всего жюри понимала, чего требовать от конкурсанток.

По городу распространили слух, что Стрелец совладелец стриптиз-бара, с той целью, что майор Кривошеин мог в любое время нагрянуть с проверкой. Это не должно было вызывать подозрений о частых визитах майора в стриптиз-бар.

Для охраны Стрелец выбрал шестерых физически сильных парней, из числа бывших зеков с которыми вместе валялся на нарах. Это была своего рода проверка, как он вжился в роль Стрельца. Парни, которые его знали по зоне, так и не заподозрили подмену.

Через месяц стриптиз-бар стал самым популярным местом в городе. Охранникам работы хватало и Стрельцу тоже. Но всё было организовано на высшем уровне и вошло в свою колею. У Стрельца появилось много свободного времени и бывали дни, когда он откровенно скучал. В такие дни он вспоминал о своём брате. Брат в отличии от него знал, что такое мать-проститутка. Паша начал воровать, как только научился ходить. Воровал еду у матери со стола, когда она пила с очередным кавалером. Потом воровал у соседей по коммунальной квартире, когда подрос у прохожих и с магазинных прилавков.

У него было много отцов и только в семь лет он узнал, что отец должен быть один. На его вопрос, кто его отец, мать всегда отвечала уклончиво и обещала рассказать, когда он подрастёт. В четырнадцать он снова спросил её об отце, и она честно призналась, что вообще не знает, кто его отец. К тому же он выяснил, что все те мужчины, которые у неё были, бывшие заключённые. Каждый новый отец учил его воровать и не попадаться. Ещё учили, что нужно говорить, если попался. Он впитывал всё, чему его учили, как губка впитывает воду и мотал на ус.

С самого рождения его участь была предрешена. Он мог быть только вором, больше он ничего не умел. Если, отправляя его в детский сад, мать не могла одеть его так же, как родители одевали своих детей, то оставалось только позаботиться о себе самому. И он воровал. Нет не в детском саду, так как уже тогда знал, что его могут поймать. Он воровал одежду с бельевых верёвок во дворах и как можно дальше от своего дома. Когда мать в очередной раз впадала в загул с очередным кавалером, а в доме не было даже хлеба, он воровал продукты с балконов.