Стреляй, я уже мертв

Михаил не вызывал такого беспокойства — он был сильным мальчиком, почти уже не кашлял и победил лихорадку. Михаил напоминал Самуэлю самого себя во время долгого путешествия из Парижа в Варшаву вместе с отцом. Тогда он тоже кашлял, у него был жар. Та поездка запечатлелась у него в памяти, как не мог он и забыть, что когда они достигли места назначения, то обнаружили его мать убитой.

Самуэль заметил среди деревьев несколько покрытых снегом домов. Они походили на хижины лесозаготовщиков, но он решил проехать мимо, хотя в тот день удача была не на его стороне.

В сумерках он, должно быть, задремал, и экипаж наткнулся на камень, так что Самуэль потерял контроль над лошадьми, и карета завалилась на бок, два колеса бесполезно вращались.

Когда опомнился, то обнаружил, что лежит на земле, голова раскалывается от боли, а одной ногой он едва может пошевелить. Самуэль услышал, как хрипят лошади, а плач Михаила вернул его к действительности. Он попытался подняться, но не смог.

— Ирина! Михаил! — закричал он.

Он их не видел.

Никто не ответил. Самуэль подполз к экипажу и, ухватившись за подножку, сумел подняться, чтобы открыть дверцу, но ее запечатал снег и лед. Поначалу ничего не получалось, но потом он заметил, что кто-то пытается сделать то же самое изнутри. Стояла кромешная тьма, но в конце концов ему удалось открыть дверцу. Ирина лежала без сознания, с окровавленной головой. Михаил сидел рядом с ней, именно он пытался открыть дверцу.

— Можешь идти? — спросил Самуэль у мальчика.

Михаил кивнул и дал Самуэлю руку, чтобы выбраться из экипажа. Последовал рывок, и оба вывалились на снег. Самуэль обнял мальчика и велел ему перестать плакать.

— Послушай, Михаил, мы должны помочь Ирине, а если будешь плакать, мы ничего не сможем сделать. Мне нужна твоя помощь.

Мальчик бросился в объятия Самуэля и громко разрыдался.

— Она молчит, — еле выговорил Михаил, указывая на Ирину.

— Должно быть, она ударилась головой и потеряла сознание. Но ты не волнуйся, с ней всё будет в порядке; ты пострадал гораздо сильнее, когда вывалился из кареты.

Самуэль сделал над собой нечеловеческое усилие, потому что боль в голове и в ноге была невыносимая.

Внезапно он напрягся. Кто-то приближался к ним твердыми, уверенными шагами, которые ломали ледяную корку. И тут он заметил двигающийся в их направлении огонек. Он обнял мальчика, толком не зная, что предпринять. Вскоре свет уже слепил ему глаза, так что Самуэль не видел, кто стоит перед ним.

— У вас всё в порядке? — окликнул его грубый мужской голос.

— Да... В общем, с нами произошел несчастный случай...

— Мы слышали какой-то шум и ржание коней, — сказал незнакомец.

— Боюсь, что я сломал ногу... — простонал Самуэль. — А моя жена, она... она в карете, без сознания. Вы можете помочь ее вытащить?

Незнакомец подошел ближе и поставил фонарь на землю. Затем велел Самуэлю подвинуться и ловким движением забрался в карету. Через минуту он выбрался обратно с бесчувственной Ириной на руках.

— Мой дом совсем рядом, всего в ста шагах отсюда. Если хотите, я отнесу туда вашу жену, а потом вернусь и помогу вам.

— Спасибо, — облегченно вздохнул Самуэль.

Когда незнакомец растворился в ночном сумраке, Самуэль напомнил Михаилу, что и как он должен говорить.

— Итак, не забудь: Ирина — твоя мать, а я — твой отец; если ты об этом забудешь, нас ждут большие неприятности. Мы даже можем потерять друг друга навсегда.

Вскоре вернулся незнакомец и помог Самуэлю подняться, велев ему опереться на свою руку, как на костыль.

Он привел их в дом, где две женщины уже хлопотали вокруг Ирины, лежавшей на тюфяке возле камина, в котором жарко горели дрова. Мальчик чуть старше Михаила наблюдал из угла за незнакомыми людьми, которые неожиданно обосновались у них в доме.

— Жена и дочь позаботятся о вашей жене, — заверил незнакомец.

— Спасибо, — ответил Самуэль.

— А вам надо наложить шину, — сказал незнакомец.

— Вы умеете накладывать шину? — удивился Самуэль.

— Здесь нет врачей. Мы рождаемся и умираем без их помощи.

Он быстро притащил несколько деревяшек и обтесал их, а потом попросил дочь найти кусок чистой ткани. Наташа, так звали девочку, тут же подчинилась, пока ее мать продолжала смывать кровь с раны на голове Ирины.

Когда Самуэль подошел к Ирине, то убедился в том, что рана весьма глубокая, и ее нужно очень аккуратно зашить. Крестьянин, должно быть, подумал о том же и попросил жену принести тонкую нитку и иглу. Затем под встревоженным взглядом Самуэля, который знал, что ему лишь остается положиться на этого человека, он очень осторожно соединил края пореза,

Ирина пришла в сознание нескоро, а когда наконец очнулась, ее взгляд остекленел от жара, она безостановочно дрожала. Самуэль понял, что она больна гораздо серьезней, чем ему казалось. Тем временем хозяин дома довольно надолго вышел .

— Лошади в порядке, хотя у одной сломана нога, но я уже наложил шину, как и вам. Экипажем займусь завтра. Можете остаться здесь на ночь, но удобств здесь нет, особенно учитывая ваше состояние, — сказал он, когда вернулся.

— Как вас зовут? — спросил Самуэль.