Стреляющий компромат

-- Не боишься?

-- Я ему доверяю. Валерик - не из числа предателей...

6

-- Сначала исчез Валерик, - медленно говорила Пелагей Марковна, сжигая сигарету за сигаретой. - Перестал появляться, звонить. А потом исчезла дочка. Тоже - просто: не возвратилась с работы...

Чегодин напряженно слушал исповедь немолодой женщины. Все обычно, все повторяемо в наше время, но что-то настораживало, какая-то малость ковырялась в ушах, мешая вникнуть в детали, которые, в конечном итоге, определят будущий успех.

Молвин - помощник советника Президента. По нынешним меркам - высокая должность. Платонов - советник, неважно, по каким вопросам, главное - лицо, имеющее доступ к главе государства. Николаев - бизнесмен, банкир. Хорошо бы узнать, какие дела курирует советник, не пересекаются ли его проблемы с проблемами Николаева.

Но до чего же опасно копаться в грязном белье высокой политики! Не любят там любопытствующих сыщиков и журналистов, сберегают от них секреты любой важности: от семейных и интимных до государственных. Лезть в высокие органы все равно, что без маски и дымокура соваться в пчелиные ульи - пчелы закусают до смерти.

Не дав согласия, не получив непременного аванса, Виктор подспудно уже начал расследование исчезновения неприметной секретарши.

-- Понятно, - протянул он, когда посетительница закончила длинейшее повествование. - Почему не обратились в милицию?

Пелагея Марковна удивленно воззрилась на наивного детектива, сначала невооруженными глазами, потом - через очки, водруженные странным манером на кончик напудренного носика.

-- Наверно, вы не поняли... Как бы это выразиться, Людочка оказалась посвященной в некоторые дела государственной важности... Мое обращение в милицию...

-- Кто-то вам не посоветовал поднииать шум, да? - догадался Виктор и покраснел от удовольствия - все же за время работы в уголовке удалось нажить кой-какой опыт. - Кто позвонил, знаете?

Новый удивленный взгляд над стеклами очков.

-- Никто не звонил... Когда Людочка не возвратилась с работы, я сама позвонила в приемную. Сначала ответила какая-то девица, сказала - ваша дочь больше у нас не работает. Потом включился мужской бас. Дескать, не волнуйтесь, вскоре ваше дочь об"явится. Не ходите по инстанциям, не беспокойте занятых людей... Вот и все.

Не густо. Скорей всего, вмешался в телефонную беседу двух женщин либо Молвин, либо кто-то другой по его поручению. Это еще предстоит выяснить.

-- Писем либо записок после исчезновения дочери не получали?

-- Как же, как же, пришло одно. Без штемпеля почтового отделения. Я изучила и конверт, и почтовую бумагу, даже понюхала. Пахнет любимыми духами доченьки. Писал, наверно, полуграмотный мальчишка... Видите, какие наковырял закорюки! Людочка диктовала. Может быть, больная, а может...

Пелагея Марковна всхлипнула и поспешно достала из сумочки крохотный носовой платочек. Убрала слезинки, высморкалась.

Чегодин осмотрел конверт, прощупал его, будто там хранилась еще одна бумажка, так же старательно оглядел записку.

Действительно, закорючки - набор неумело выписанных букв, точек, черточек. Только не похоже на "почерк" ученика начальных классов, скорей всего, автор записки рядился под него.

Текст такой же "сучковатый". Мамуля, я жива и здорова, не волнуйся, скоро возвращусь. И - печатными буквами - подпись: твоя Люда.

-- Разрешите, оставлю письмо у себя?

-- Ради Бога... Значит, вы согласны мне помочь? Господи, как же я рада! Только вот не знаю, с"умею ли рассчитаться... Пенсия маленькая, немного скопили с дочкой... В долларах...

Как Виктор и ожидал, большого "навара" не предвидится, самое время сослаться на занятость, болезненное состояние, неожиданный вызов на Кавказ, короче, наворочать глыбы лжи и укрыться за ними, как солдат за бруствером окопа.

Поймет посетительница, сгорбится и покинет негостеприимный кабинет.

Чегодин раскрыл губастый рот и неожиданно... согласился.

-- Берусь. О гонораре - позже. Сейчас вам придется оплатить текущие расходы... Три тысячи баксов, надеюсь, не обременят?

Пелагея Марковна умиленно захлюпала носом, вытащила из сумочки видавший виды кошелек. На стол перед детективом легли банкноты с изображением президентов США. Чегодин небрежно смахнул их в ящик стола.

Посетительница - уже заказчица - вопросительно поглядела на Виктора. Будто ожидала, что тот достанет из того же ящика, где исчезли деньги, адрес дочери.

-- Еще парочка вопросов. У вас есть фотографии Людмила и Валерика?

-- Конечно, есть.

Точно так же, как он только-что изучал конверт и записку, Виктор повертел в руках любительское фото. Даже достал лупу и нацелил ее на обнявшихся парня и девушку. Ничего особенного, толстушка с широко раскрытыми глазенками и накрученными локонами обхватила за талию худого паренька. Тот обнимает ее за плечи.

-- Второй вопрос: во что была одета в тот день ваша дочь? Если можно, поподробней.

Пелагея Марковна сощурилась и стала перечислять: короткая черная юбка с широким блестящим поясом, белая блузка на таких же белых пуговичках, на шее - нитка дешевых бус, на пальце левой руки - серебрянное колечко. Обута в лакированные лодочки.